Мама не стала возражать, а только демонстративно закатила глаза, показывая, что ей не нравиться моя идея и легла на траву рассматривать облака в небе.
Взяв с собой моток веревки из крапивы, я отправилась к плоту по уже знакомому мне пути, через режущую траву и болото с камышами.
Трава не цеплялась за щитки из березовой коры, и идти было намного легче, в отличие от того, как я делала это в джинсах, где она хваталась за каждую ниточку, не давая шагать. По камышам я тоже пробралась довольно ловко, уже освоив технологию передвижения по кочкам. Забравшись на плот, я легла на бревна, чтобы отдышаться и посмотрела на небо. В голубом небе, редко, проплывали высокие, тяжелые, белые облака, которые предвещали приближающийся дождь. Облака напоминали высокие трехмачтовые парусные корабли, одиноко плывущие в океане. От всего этого у меня на глаза навернулись слезы, и чтобы прогнать хандру я поднялась и принялась за работу, первым делом поставив карету на колеса и осмотрев ее на повреждения. Карета была полностью цела и в рабочем состоянии, разве что немного намокло мамино кресло. А вот у плота от удара порвало проволоку и два бревна отошли с одного края в сторону.
Я легла животом на плот и, зацепившись руками, за отошедшие бревна, попыталась их подтянуть к основной части, чтобы связать вместе, но бревна не двигались, зацепившись за что-то.
- Это мое! – прозвучало у меня в голове. Что-то большое, бело-розово-серого цвета стало выплывать из-под плота. Испугавшись, я вскочила на ноги и достала кинжал.
- Кто ты? – тихо спросила я, выставив кинжал перед собой, и надеясь на его защиту, крепко сжала рукоятку.
Из под воды на меня смотрел большой человек, который по пояс выплыл из под плота. Его кожа была похожа на кожу белухи, тело было человеческое с мощными мышцами на руках и теле, а вот лицо было отдаленно похожее на человеческое. Большие круглые рыбьи глаза без век, смотрели на меня, вместо носа небольшая выпуклость с двумя плотно закрытыми отверстиями, вместо рта и губ была только приоткрытая прорезь, за которой скрывались десятки острых зубов, расположенных частоколом. Там где у человека расположены уши у этого существа двигались плавники, похожие на крылья летучей мыши. Волос на нем не было, а кожа на голове была в разнонаправленных морщинах и напоминала человеческий мозг. На руках этого существа было только три мощных пальца заканчивающихся мощными орлиными когтями.
- Воительница?! Тебя сгинул Перун, когда я еще был икринкой – раздался удивленный взрослый голос в моей голове.
- Меня зовут Ася и это мой плот! – произнесла я, по-прежнему держа перед собой кинжал.
- Я не боюсь тебя, хоть легенда и гласит, что ты могучая, мудрая и коварная, но я вижу перед собой только дитя! Знай! Все, что попадает в озеро, становиться моим! – прогремел голос в моей голове.
- Этот плот мне подарил Леший, я думаю, он расстроится, узнав, что ты отнял его у меня! Как ты думаешь, если он забросает озеро листвой и ветками, через какое время оно превратиться в гниющее болото? – спросила я.
- Леший? Это другой разговор, он мне, как брат, наш мир, идет ровно с того момента, как ты сгинула и меня все в нем устраивает! – он дернулся и с большой скоростью поплыл в озеро. Я успела рассмотреть его вторую половину тела, которая в точности напоминало тело кита белухи.
Этот водяной, с легкостью передвигаясь под водой, моментально исчез, взмахнув своим хвостом, после чего я легко подтянула бревна к плоту и закрепила их, скрутив порванную проволоку и укрепив все своей веревкой. На всякий случай, я привязала плот к нескольким камышам, чтобы ветер не смог его унести в другое место и вернулась обратно к маме и Диме.
Увидев меня, возбужденную и встревоженную, мама спросила: - Ася у тебя все хорошо?
- Да! Просто большая лягушка, хотела прибрать наш плот себе, пришлось прогнать ее – ответив ей, улыбнулась я.
Разогрев кусок щуки над огнем, я маленькой заточенной березовой веткой разбирала ее на листке лопуха, натыкая кусочки теплого мяса на импровизированную вилку, и отправляла себе в рот, наслаждалась вкусом.
Дима сидел напротив и отковыривал со своей обуви липкую оранжево коричневую грязь, бросая ее в костер.
- Дима, где ты так измазался? – спросила я, видя, что и его колени и заднее место все испачканы этой грязью.
- Там вся гора, коричневая и скользкая, я поскользнулся и скатился с нее – ответил он и показал рукой на склон, который находился дальше.
Палочкой я вытащила один из кусочков грязи из костра, и когда он остыл, потрогала его пальцем, он был твердый, как камень.
- Это глина! Покажи, где ты ее нашел – попросила я. Дима отвел меня к склону, который был полностью глиняный. Раскидав, опавшую хвою и листья я ножом вырезала несколько больших кирпичей, чистой глины и отнесла их к костру. Сняв с себя джинсовые шорты, и окуная их в реку, до полного промокания, я натаскала воды в одну из лыж-корыт наших саней.