Озеро сужалось, с плота стало видно и правый и левый берега, вполне возможно, что озеро скоро закончиться, и если нет истока реки, нам вскоре придется ехать на карете или идти пешком.
Одновременно на горизонте появились и дождевые облака и темная кромка окаймляющая озеро, что означало берег, но течение продолжало нести плот, а это был хороший признак, того что впереди нас ждет река.
Тучи закрыли небо, вокруг после солнечного дня стало, серо и хмуро. Берег показавшийся впереди стало отчетливо видно, он напоминал какой-то странный, высокий навал из множества старых деревьев и простирался во всю ширину озера. Подплыв еще ближе, мы увидели, что весь навал из деревьев и кустов, прочно скреплен землей, сухой травой и старыми листьями. Теперь это был не навал, самый настоящий вал, и его искусственное происхождение, читалось в аккуратности постройки. Приблизившись на десять метров к валу, плот потерял течение и мы, используя весла, медленно погребли вдоль него в поисках истока.
Начал капать дождик, краем глаза я заметила движение на валу и, рассмотрев, что там, замерла от удивления. В ветках, не очень умело прячась, за нами наблюдали десятки, а возможно и сотни больших и маленьких бобров.
- Мам, ты видишь? Там целая армия бобров – произнесла я.
Мама опустила весло на плот и вгляделась в вал из грязи и веток.
- Жуть, какая, давай отплывем подальше, кто знает, что у них на уме – предложила мама.
Мы, последовав ее предложению, отплыли от вала подальше, где казалось не так опасно.
Через полчаса гребли, я заметила впереди широкий проем в валу, а еще минут через десять плот подхватило течение и, ускоряясь, повело нас туда.
Заливаясь в проем, вода ускорялась, нас засосало в проем и несло с большой скоростью, плот цеплялся за торчащие из стен ветки, и нас разворачивало, то в одну, то в другую сторону. Плот дергало при встрече с ветками и закручивало, течение тут же подхватывало его и при следующем столкновением с веткой мы повторяли головокружительный танец.
Бобровый каньон постепенно сужался и когда его стены были немногим шире плота, плот уперся в навал веток создающих препятствие похожее на фильтр, пропускающий только воду, преграждая путь рыбе плывущей по течению. Своим зрением я видела, огромное количество рыбы кишащей по всей длине проема.
Впереди было видно, что метров через сто, этот каньон заканчивался и вытекал в реку, но плот не мог проплыть через фильтр установленный бобрами.
Достав кинжал, чтобы наш плот смог выйти на реку, я начала прорубать проем через бобровое препятствие, но мои действия не понравились армии бобров. По очереди они начинали шипеть и издавать странные трубные звуки, громко стукая хвостами, кто по земле, кто по воде и их становилось вокруг все больше и больше, собираясь в огромную, злую стаю.
Мама, сидя на плоту, достала нож и приготовилась защищаться, Дима стоял с палкой за ее спиной.
Стоя в воде на бобровой запруде, я вырубала дорогу, направляя руками плот в прорубленное русло. Мне оставалось срезать всего несколько веток, чтобы плот прошел через препятствие. Но видя, как я крушу их место кормления, бобры стали нырять в воду, и двигаться к плоту, показывая свои огромные зубы.
Перерубив последние ветки, плот поплыл вперед, пройдя запруду. Взобравшись на него, я схватила жердь, которой отталкивалась от дна, и стала распугивать ей бобров, приближающихся к нам. Сначала я толкала их жердью, но когда это перестало помогать, я стала бить жердью сверху им по головам. Этот прием сработал эффективней, и они перестали преследовать нас. Страшный шум, который они издавали, продолжался, пока мы не удалились из их поля зрения.
- Извините меня, но нам нужно плыть дальше, а вы, своей армией, почините запруду, за пять минут! – извиняясь, крикнула я бобрам.
Но на этом, наши проблемы не закончились. Отвлекаясь на бобров, мы не заметили, что река переходит в водопад, и только услышав шум падающей воды, я повернулась вперед. Плот находился в трех метрах от края водопада, покинуть мы его уже не успевали.
- Дима, мама, ложитесь на плот, и крепко держитесь за проволоку или веревки стягивающие бревна – закричала я.
Только убедившись, что они сделали все правильно, уже, когда нос плота повис в воздухе, я сама упала на него, ухватившись за крепеж.
Плот нырнул «рыбкой» с высоты второго этажа и под тяжестью бревен погрузился под воду, стукнувшись носом в каменное дно, стал медленно всплывать. Высушенное на солнце кресло кареты, привязанной к плоту, сработало, как поплавок. Оно тянуло нас вверх из-под воды, и не дало плоту перевернуться.