День двадцать второй
Проснувшись, я первый раз, за все это время не увидела рядом с собой маму, отчего испуг, мурашками пробежал по всему моему телу. Оглядевшись, я увидела только спящего рядом Диму, мамы нигде небыло. Откинув все дурные мысли, я попыталась предположить, куда она могла направиться, но мне в голову ни чего не приходило, грибы, ягоды или дрова она собирать не могла из-за больной спины.
Через некоторое время я заметила, как в метрах ста, в низине, где росли гигантские кусты лопуха, было какое-то движение. Занимаясь охотой, мое зрение стало более чутким.
Листья лопуха тряслись и шатались, как будто их кто-то выкорчевывал.
Поставив стрелу в лук и, держа на прицеле то место, где кто-то копался, я подошла ближе.
- Ася это мама! Не стреляй! – раздался мамин голос из-под листов лопухов.
- Мам, зачем ты туда забралась? - интересуясь, я пробиралась к ней через гигантские листы разросшегося лопуха.
Мама лежала на земле и ножом выкапывала толстые корни гигантских растений.
- Это наш завтрак, мне дедушка в детстве готовил. Они так войну пережили. Попробуешь, пальчики оближешь! – продолжая капать, произнесла мама.
Вместе мы выкопали девять толстых корней по три на каждого. После чего я проводила маму к костру, где она их почистила и положила на камни у костра запекаться.
Через час, очищая жесткую шкурку, мы ели мягкую, как пюре, мякоть корня, которая по вкусу напоминала картофель с небольшим привкусом кедрового ореха. Закусывая корень лопуха, жареной куропаткой, и все это, еще и посоленное, мы наслаждались высшей кухней глухого леса. Запив завтрак, горячим напитком из листьев лесных ягод с чагой и, отдохнув, мы отправились в путь на юг. Впереди стояли горы, по их вершинам я определила ущелье и направляла карету туда. Если нам повезет, мы сможем там проехать, если нет, и дороги не будет, то будем искать другую возможность перейти на другую сторону хребта.
Приближаясь к скалам, наклон земли повышался и, мы все время ехали в гору. Крутить педали стало тяжело даже на самой пониженной скорости. Лес редел, но из земли все чаще стали возвышаться крупные камни, которые мешали ехать не хуже деревьев. Проехав несколько километров и выехав к большому полю, идущему к ущелью, мы решили остановиться на ночевку. Светлого времени еще было достаточно, чтобы проехать несколько километров, но мы не стали рисковать и кидаться в неизвестное место к наступлению ночи, возможно, там нет дров или еще какая-нибудь неприятность.
Обустраивая стоянку, на другой стороне поля мы заметили, пасшихся на поле, лошадей, один большой конь, три лошади и три явно недавно родившихся жеребенка. Конь все время смотрел в нашу сторону, пока остальные мирно щипали травку. Наверное, по тому, что лошади считаются домашними животными, я помахала им рукой. Конь встал на дыбы и, издав воинственный клик, поскакал в нашу сторону через поле.
Я предупредила маму и Диму, чтобы они спрятались за деревья, большой, черный конь, не добегая до нашей стоянки метров сто, проскакал перед нами по дуге и, не снижая темпа, направился обратно, явно обозначив свое личное пространство.
Такое агрессивное поведение удивило меня, но нарушать их границу мы не собирались. Думаю, здесь в горах лошади в относительной безопасности поднимали на ноги жеребят, чтобы позже уйти в степь.
Мне нужно было отправляться на охоту, так как по прибытию мы, уставшие, доели остатки нашей куропатки. Взяв колчан с луком, я пошла в лес, в сторону гор, заодно собираясь разведать дорогу дальше вперед.
Лес был полон разнообразных птиц, но все они были размером с воробья и если охотиться на них, то, чтобы прокормить нас один день, мне понадобиться поймать тридцать таких птичек. Игнорируя мелочь, я искала птицу покрупнее. Увидев в траве стайку рябчиков, искавших в траве пропитание, приготовив лук к стрельбе, я шагнула вперед и, ногой, провалилась, под землю, по самое колено. Что-то мягкое и живое оказалось у меня под ногой в яме, оно выскользнуло. Сразу после этого, из норы, которую я не заметила перед своим лицом, выскочил заяц и, врезавшись в меня, своей головой больно ударил меня в лоб, так что звездочки посыпались из глаз. Если бы не тиара на моей голове, которая защитила меня от нокаутирующего удара зайца, возможно, он бы вырубил меня.
Я завизжала от испуга, так сильно, что все птицы в одно мгновение поднялись в небо, а испуганный заяц, сиганул от меня прочь на реактивной скорости. Похоже, заяц испугался намного сильнее меня, разгоняясь, он не рассчитал траекторию и, со звонким стуком, врезался в ствол большой сосны. Сильный удар отбросил зайца от дерева, он отлетел назад и упал, закатив глаза.