Вскоре Н. Погодин возвращается к опубликованным в «Правде» зарисовкам и создает цельные очерки «Юж-Урал» и «Поэма стальная» с более рельефной обрисовкой характера своих героев — мастера Ногина и сталевара Крутицкого. Он полнее раскрывает в них ростки нового человека, коммунистическое отношение к труду. Эти яркие страницы, отражающие создание советской индустрии на Урале, потом войдут живыми картинами-сценками в «Поэму о топоре» — произведении, показывающему, как в процессе преодоления технических трудностей воспитывался и мужал советский рабочий Урала.
Уже в очерках бросалась в глаза лаконичность и предельная сжатость описания, характерные для драматурга.
«У дверей, откуда вывозят топоры, нас встретил очень способный вождь златоустовских точильщиков. Он нежно, как будто брал в руки белое перо страуса, подал мне голубоватый теплый топор, молча указал на железные полосы и предложил рубить.
Я ударил.
Мастер усмехнулся снисходительно, как факир: засучил рукава, рука его с топором свистнула в воздухе, и завыла железная полоса под чудовищным ударом. Мастер ловко обернул топор острием вверх — оно было так же ровно, так же остро.
Поглядев на нас, мастер ушел, не оборачиваясь.
— Добились своего ребята, — сказал директор».
Или еще одно место из очерка.
«Года два назад рабочий как-то попросил мастера мартеновского цеха Крутицкого:
— Крутицкий, свари мне сталь, чтобы не ржавела. Клещи мне надо. А то вон в чанах, где окисляем сталь, клещи быстро портятся. Беда!»{95}
Молодому мастеру эта мысль понравилась. Он сварил такую сталь, не думая, что совершил важное открытие, а потом забыл способ ее приготовления и долго затем мучился в поисках «секрета».
Этот диалог мастера Крутицкого с рабочим и мучительные поиски «секрета» целиком были перенесены Погодиным в пьесу «Поэма о топоре». Так, скромные труженики своими руками создающие новую жизнь, стали героями «Поэмы о топоре».
Очерковый стиль был характерен и для пьесы «Стройфронт». Это было неудивительно. Ведь А. Завалишин так же, как Погодин, был журналистом.
Прежде чем написать пьесу о строителях плотины, на страницах газеты «Магнитогорский рабочий» публиковались очерки и фельетоны, в которых рассматривались конфликты, послужившие основой для пьесы «Стройфронт».
И, если Н. Погодин называет первую пьесу «Темп», а следом за ней появившуюся «Поэму о топоре» — «сценическим очерком со всеми особенностями очерка»{96}, то А. Завалишин свой «Стройфронт» определяет как «драматический плакат в трех действиях»{97}, подчеркнув, видимо, этим самым жанровые особенности письма — документальность и очеркизм.
Обе пьесы — «Поэма о топоре» и «Стройфронт» — были поставлены Театром революции, примерно с годовым интервалом.
Таким образом, эти две пьесы сближало и роднило не только то, что они были созданы на уральском материале, увидели свет рампы одного и того же театра, но и авторский почерк — сценическая очерковость. Это был тогда один из наиболее верных путей сближения литературы и жизни, показа созидательного труда, определивший их успех у зрителей.
Пьеса «Стройфронт» была поставлена Магнитогорским драматическим театром к 50-летию Советской власти. Спустя 37 лет романтика и пафос гигантской стройки оказались созвучны нашим дням. «Поэма о топоре» больше не возвращалась на сцену, тем не менее — значительное и важное произведение в драматургии Н. Погодина никогда не утратит своего значения как пьеса, правдиво рисующая картины уральской заводской жизни. Пьеса начинается с чтения перед занавесом газетного очерка.
«За горой Таганай, между сопками, над прудом, как на пятаке, расположен главный город Южного Урала — Златоуст… От крепостных плавильщиков, кузнецов, слесарей, от крепостного народа и до сей поры, от поколения к поколению передается высокий опыт златоустовских мастеров… Поэтому на весь мир златоустовские мастера сделали единственную булатную сталь…»{98}
Н. Медведев, главный режиссер Челябинского драмтеатра и Н. Погодин.
Это пролог пьесы. Здесь все точно, верно, как и картина нарисованного рабочего города, видимого с Александровской сопки. Погодинская фотографичность в описании места действия пьесы понадобилась для того, чтобы убедить зрителей, смотрите, все это не выдумка, а жизнь, правда жизни!
«Ты видишь своими глазами, что самое существенное для людей — это печи, пламя, станки, металлы, завод, — продолжает читать ведущий, — ты вдруг начинаешь понимать, что тут начало и конец всему, и если однажды в стране остынут ее печи, возникнут ужас, голод, мор. И дальше и выше ты видишь, что люди, хозяйствующие у печей, по единственно справедливому праву, по великому праву, утверждают, что владыкой мира будет труд»{99}.