Я осторожно потянулась к чужому разуму. Не потому что боялась обнаружения — демоны явно мало знали о подобном воздействии и вряд ли бы догадались. Но я помнила о том тошнотворном ощущении чуждости и неправильности, которое возникало, когда ныряла слишком глубоко.
Здесь работали трое. Высокий сухопарый демон, стоявший слева, отчаянно скучал, не умея отрешиться от однообразной работы. У него свербела кожа головы под рогами. Кроме зуда в его сознании чувтсвовались искры радости. Я вслушалась в эту радость и ощутила себя большой, могущественной. И вдруг на меня нахлынула жажда крови… Нет, жажда жизни. Разрушать и созидать, убивать и любить, калейдоскоп противоречивых желаний шёл от этого довольно молодого ещё парня. Поспешно отстранившись, я дала себе время успокоиться и потянулась к другим прачкам.
Они — демон и демонесса — были старше и явно привычнее к стирке. Трудно было отличить одного от другого: оба занимались своим делом с полной отдачей. Их состояние отчасти напоминало медитацию: чистый и спокойный разум, сосредоточенный на текущем. Мои руки невольно дрогнули, подстраиваясь под звучавший в чужой голове ритм, и я будто ощутила тёплые струи и плотную ткань под пальцами.
Кстати, они слышали нас с Росе. Дыхание и шаги пришлых, пусть даже и едва уловимые, нарушали привычную картину прачечной, но не вызывали у работников особого интереса.
Я попыталась нырнуть глубже, пробиться к более личным образам. Люди вот часто размышляют о жизни, когда заняты привычным ручным трудом, планируют, обдумывают или просто мечтают. Справедливости ради, будь тут человеческие прачки, воздух бы целыми днями вскипал от сплетен и ссор, но демоны отчего-то хранили молчание.
Никаких тайных мыслей мне не удавалось уловить. Перед глазами замелькали необычайно яркие образы, в которых я уже узнавала магические потоки. Я почуяла вдруг лёгкий запах плесени, расползавшейся по углам, затхлость от нижнего озерца, где в тёплой мыльной воде, вероятно, разрастались какие-то подземные водоросли, удивительную мелодию журчащего потока… и отступила.
Кажется, эти двое и впрямь просто созерцали мир вокруг, который казался им интересным даже в душной пещере.
— Всё в порядке? — окликнул меня Росе, и я поняла, что чуть сползла по стене.
— Да, просто устала немного, — торопливо ответила я, выпрямляясь. — Пойдём.
Глава 26
Про усталость я слегка кривила душой, в тот момент надо мной, скорее, властвовало потрясение из-за очередного слишком плотного контакта с чужим разумом. Тавро на руках и ногах, защитные амулеты — всё это годами сковывало мою силу, и приходилось заново учиться её соизмерять. Я по-прежнему не могла читать мысли, но теперь мне казалось, что это вполне возможно. Впереди ведь десятилетия, за которые я смогу развить и отшлифовать свой дар.
И научиться его контролировать, потому что я опять глубоко нырнула в чужие головы и чувствовала себя тремя разными демонами одновременно. Где-то же должна быть грань, за которой я просто подглядываю за сознанием другого, а не сливаюсь с ним в каждой мелочи.
То, что меня окружали демоны, усложняло задачу. С одной стороны, первооснова у нас общая. Они испытывали привычные мне эмоции, в основном, понятно и логично откликались на точечные посылы. И даже когда я случайно делилась своим настроением и ощущениями, они воспринимали их легко и естественно. Не удивлюсь, если окажется, что на мысли о браке я лично навела Акрэ, когда упускала наружу всякие глупые фантазии.
Но с другой стороны, мы во многом отличались друг от друга. Тонкость демонического восприятия недостижима для человека, не говоря уже о чувствительности к потокам магии. Стоило мне взглянуть на мир глазами того же Акрэ, голова будто трескалась от избытка деталей. У меня не было ни слов, ни органов чувств для подобной чуткости восприятия. И оттого взаимодействие с демонами каждый раз потрясало меня.
Главное, конечно, что они поддаются воздействию, но пока меня беспокоила некая непредсказуемость реакций. Что-то в них было такое глубинно иное и дикое, что заставляло меня осторожничать. Вот если я напугаю человека, он бросится наутёк. А демон? Не начнёт ли он отчаянно сражаться, зная, что в их жестоком мире отступать нельзя.
— Куда теперь? — выдернул меня из размышлений голос Росе.