— Ещё гулять будете? — спросил Росе, когда я с сожалением поняла, что больше есть не могу, и встала.
— Пожалуй, пока хватит, — отказалась я.
Слишком много подъёмов по лестницам и слишком мало чтения. С книгой Ценховена была проблема — стоит её забросить, и ни за какие блага мира не заставишь себя вернуться к этому в высшей степени тоскливому произведению.
И чем дальше я читала, тем яснее становилось: этот демон людей хорошо если издалека видел. И то каких-то диких. Скажем, он достаточно много времени уделяет способам отучить людей хватать еду руками и вытирать их потом об скатерть. Устремление достойное, но очень уж обыденное, знакомое любой гувернантке и церемониймейстеру при дворе.
Интереснее было упомянутое вскользь, что «несомненно, вышеописанное не касается дней полёта, охоты и схваток», но на этом всё. А я хотела бы знать, что это за дни. Ритуальные праздники почитания предков, когда все едят руками или погоня с разрыванием жертвы, когда тёплая кровь заливает лицо, и тогда уж какие приборы?
— Росе, — спросила я заскучавшего демона, пока мы поднимались в библиотеку. — А ты много людей знаешь?
Хотелось спросить про его родителей, и правда ли, что он полукровка, но неясно, уместно ли поднимать подобные темы.
— Много, — ничуть не стесняясь, подтвердил он. — Со всё деревней познакомился. И с папой, и с братьями и сёстрами. Я там даже рос, когда маме надоел.
— И как там тебе?
— Ой, там работы много, с утра на поля и…
Росе делился тяготами крестьянского быта. Бедного, в ужасном климате, но во многом обыкновенного. Скотина, плохо всходящее зерно, самая вкусная на свете каша от папкиной новой жены.
Почему-то меня удивило, что демоническая кровь у него по материнской линии. Образы коварных тёмных соблазнительниц, коими представляли их в книгах, как-то не вязались с выращиванием толпы детей. По одному на каждого совращённого.
Я представила толпу маленьких Росе, почему-то бестолково машущих крылышками в попытках взлететь, и улыбнулась. Сам он тоже весело улыбнулся, то ли я передала ему фантазию случайно, то ли просто из вежливости.
Мы как раз дошли до библиотеки, и я осознала, что не запомнила ни одного поворота, и сама в жизни не дойду до столовой обратно. Упущение, надо изучать замок, пока есть возможность.
— Не обижали тебя люди? — спросила я, когда Росе любезно распахнул передо мной дверь.
— Люди слабые, — удивлённо ответил он, заходя следом за мной.
— А демоны не обижали, когда ты в замок перебрался? — уточнила я и добавила, когда почувствовала недоумение, исходившее от Росе. — Не кричали, не обзывались? Драться не лезли?
— Обижали, — просиял он, и недоумение сменилось на радость. — Целыми днями то бился, то на арене сражался, когда пришёл. Все думали, что раз маленький, то не опасный, а я быстрый и хитрый.
— Понятно, — кивнула я, занимая облюбованное рабочее место.
Если Росе хитрый, то остальные демоны тогда какие?
— Я похожа на твоих знакомых людей? — мне пришла в голову интересная мысль.
— Нет, — вздохнул Росе. — Я сначала подумал, что похожа, а потом оказалось, что нет. На вид лира даже меньше, чем надо, но говорит сложно, носит одежды странные.
— А на кого похожа?
— На других лир и лиров, — выпалил он и смутился. — Это хорошо же, правда? Вы не расстроены? Вы неправильный человек?
— Всё в порядке, — сказала я. — Я немного неправильный человек, но меня всё устраивает.
Учебник этикета лежал на коленях раскрытый, но в голове крутилась какая-то мысль. Ценховен воспитывал не из людей демонов, а из крестьян лиров. Или хотя бы просто грамотных. Он не знаком был с людьми свободными и высокопоставленными и обращал внимание на совсем бесполезные для меня детали, а самое важное приходилось по крупицам собирать среди пространных размышлений о первоистоках бытия.
Я склонилась над текстом. Меня ждала долгая и удивительно подробная глава о поведении при дворе и на публичных встречах. Она мне казалась одновременно и более простой, ведь изучение чужих традиций мне было привычно, и более сложной, потому как совершенно бесполезной.
Не поведёт же меня Акрэ на демонический бал!
Глава 28
В этот раз трава была красно-коричневая, по колено. Каждый шаг в ней отдавался сухим шелестом, а воздух пах горько и странно. С холма открывался вид на заросшую искрящуюся долину, по которой я бродила в прошлый раз. Горизонт терялся в серо-зелёной дымке, и для меня здесь существовал только склон и долина впереди. Не знаю, встречался ли этот туман в реальности, или же он очерчивал границы сна, но чувствовалось — лучше не соваться.