- Много ли их?
- Не знаю, я там не был.
Вот домосед чертов! Где же он бывал?
- А что они добывают?
Здесь Мальен запнулся, подбирая ответ. Наверное, конкретное название руды ему было неизвестно, и он силился объяснить хотя бы, где она находит свое применение.
- Они достают из горы денежную руду, - наконец сообщил он.
- Денежную руду?
- Ну, да. Из чего в империи делают деньги. Я сейчас покажу.
Он залез за пазуху и выудил оттуда, что-то типа кисета для табака, горлышко которого затягивалось шнурком.
- Вот, - шнурок был растянут, и на его широкую ладонь лег блестящий круглый шарик, величиной с горошину.
- Можно посмотреть?
Мальен кивнул головой и протянул ладонь ко мне. Шарик, как шарик, чистая медь без всяких там обозначений и клейм.
- Это деньги?
- Да. Это один фарг.
- А какие еще есть деньги?
- Ларги и дарги.
- Можешь показать?
- Покажу.
Мальен довольно долго рылся в своем кошеле, пока не выудил шарик, отличный от первого серебристым блеском.
- Это ларг, - гордо сказал он, - за два ларга можно купить очень хорошую джалму.
Так, производное от этого слова я уже слышал - джалмин. То есть прочный материал, который, якобы, невозможно порвать и из которого сделан пояс. Что за джалма такая? Отрез ткани, что ли? Ладно, оставим на потом. Это было явно серебро и, судя по блеску, очень высокой пробы.
- А дарг?
Здесь Мальен замялся. Видно деньга была дорогущая, и он не очень хотел показывать ее посторонним.
- Здесь его нет. Это редкость в наших краях. У меня только одна такая монета, она спрятана. Сейчас я ее принесу.
С этими словами он скрылся во второй комнате. Все же он мне доверяет, я еще раз в этом убедился. Отсутствовал старейшина довольно долго, и я успел продумать последовательность других, интересующих меня вопросов.
- Вот дарг! - Мальен показал мне его издали, держа шарик двумя пальцами руки.
В руки он мне его так не дал, но я и не настаивал. По характерному тускловато-желтоватому блеску было ясно, что это золото. Он быстро унес его назад, и я, видя, что некоторые откровения на эту ему неприятны постарался быстро сменить тему, выяснив лишь основы тутошней денежной системы. Она оказалась несложной: десять фаргов равнялись одному ларгу, а десять ларгов - одному даргу. Вот и все. Красотища, никаких тебе пенсов и фунтов. И рай для фальшивомонетчиков. Подделать такие монеты можно без всяких технических премудростей и сложной аппаратуры. По степени защиты своей валюты можно судить об уровне цивилизации государства. Получалась картина полной отсталости. М-да.
- А, что твой сын искал в лесу?
- Заросли светляков, некоторые уже пора заменить, - но здесь Мальен вдруг забеспокоился, подошел к входной двери и открыл ее.
Он долго вслушивался и куда-то всматривался. На лице его появились признаки беспокойства.
- Дневное светило уже садится, - это было сказано с тревогой, - а сына все нет.
- Это неблизкий путь, - успокаивающе заметил я.
- Лес же рядом. А ты точно убил дзурга? Может, ты его просто оглушил? - от этого предположения у него даже сорвался голос.
- Он мертв и…, - начал я, но продолжения не потребовалось.
Снаружи донесся неясный шум и возбужденные крики людей. Мальен выскользнул на улицу, и я вышел вслед за ним.
Это было впечатляющее зрелище. Четверо аборигенов тащили на нескольких скрещенных стволах кустарника громадную тушу убитого зверя. Двое, вооруженные копьями, шли вслед за ними. А впереди гордо шествовал Аллок со своим луком, как будто это именно он уложил страшного хищника. Народ повылазил из своих хибар и бурно выражал свой восторг ликующими криками. Тушу сбросили под ноги Мальену, а возле его трактира собралась целая толпа. На меня внимания почти не обращали. Каждый норовил подергать дзурга за его густую щетинистую шерсть и издать ликующий победный клич. А в толпе шел оживленный спор, чем именно был убит зверь. Все сходились на копьях, но ран обнаружить не могли. Вопрос об авторе победы почему-то не стоял вообще, но меня это мало трогало. Глядя на свирепо оскаленную треугольную морду, я и сам не верил в то, что это страшилище было убито мной.
Импровизированный митинг закончился массовым распитием эля в трактире. Тилна и Эмата едва успевали разносить кружки с пенящимся зельем и тарелочки с сушеной снедью.
Глава четвертая. Кое-что о ярусах.
Проснулся я в несколько разбитом состоянии, что объяснялось плохим сном, ввиду отсутствия привычных атрибутов кровати. Ложем служил известняковый топчан, а из постельных принадлежностей наличествовала лишь тощая циновка. Все тот же загадочный джалмин, который различается здесь лишь по толщине, и все тот же кошмарный слоновий цвет. Ни подушек, ни одеяла. Впрочем, спать было не холодно, только жестко, а под голову я положил руки. Свет на ночь выключить не удалось - светильник, такой же, как и трактирные, не имел ни проводов, ни розетки, ни выключателя.