Затем мне приоткрыли веки, и в глаза ударил нереально яркий свет, резью отдавшийся в висках, заставивший вскрикнуть от боли. Меня затошнило с новой силой, но меня, наконец, оставили в покое.
По крайней мере, свернуться в клубок мне все-таки дали.
И только через большой промежуток времени я смогла убаюкать и боль, и головокружение, и даже тошноту. И даже удалось-таки с большим трудом разлепить веки. Голова от этого простого действия разболелась невероятно, но я сумела различить размытую фигуру, стоявшую возле кровати.
Им оказался высоченный парень, какой-то тонкий, гибкий, как тростинка, лет двадцати на вид. У него были длинные белые волосы, какие-то странные, тонкие и красивые черты лица. Да и в целом он смотрелся таким… возвышенным, наверное. Нереальным.
А когда он выпрямился, откидывая шелковистые локоны за спину, все встало на свои места.
Слегка вытянутые и острые кончики его ушей дали понять, что ощупыванием моего тела занимался, хоть и с видимой брезгливостью и пренебрежением, но все-таки самый настоящий эльф. И можно было бы отнести его к бешеной фантазии, расшалившемуся воображению, а то и к привету от дядюшки Морфея… Но сильная боль и прочие прелести, ощущаемые собственной (почти) шкурой, мне подсказывали, нет, просто вопили о том, что моя душа вновь оказалась в другом теле.
В теле пленной маранты, которую орки подарили наследнику лератов. И которая предприняла наиглупейшею из всех возможных попытку сбежать от своего нового господина. За что и поплатилась падением с лестницы и, как следствие, кучей травм.
Их подробный список, кажется, сейчас как раз собирались огласить.
- Что ты скажешь? – голос второго присутствующего был невероятно холоден, как лед, но говоривший, несомненно, был молод. - Последствия падения серьезны?
- Не совсем, - раздался ответ эльфа, все с теми же пренебрежительными интонациями. - Могло быть хуже. Сотрясение мозга средней степени тяжести, трещины в двух нижних ребрах, а вот растяжение связок лодыжки практически на грани разрыва. Будь она человеком скорее всего не выжила бы. А так эта подкормка наследника выздоровеет полностью через пару-тройку недель. Я не вижу смысла ей в этом помогать…
- Закрой пасть, - этот коновал был перебит до того, как до меня дошло: как, а главное, в каком тоне он обо мне отозвался. - Сделай все, что нужно, чтобы она встала на ноги как можно скорее. И не чувствовала боли, естественно. И наперед думай о том, что ты несешь своим поганым ртом, и перед кем.
- Я придворный лекарь, - раздалось едкое в ответ. - Я не нанимался лечить легкомысленных рабынь! Если Аделиону так угодно, пускай он сам…
- Он сам… что? – послышался уже знакомый вкрадчивый голос, услышав который я устало закрыла глаза, уже не обращая внимания на злость, появившуюся после слов напыщенного эльфа.
Похоже, не даром писали в фэнтезийных романах об их холодности, самолюбовании, и уважении только к себе подобным… Вот и прямое тому доказательство. В чем-то наши фантасты были правы, причем настолько, словно видели представителей дивного народа воочию. Хотя, может и видели на самом деле, чем черт не шутит? Я же оказалась попаданкой, так может и они подвергались подобной участи когда-то.
Жаль только, что творцы волшебных подростковых сказок никогда не были в стране лератов и не «осчастливились» знакомством с Ловцами Снов. Мне бы это очень помогло…
Кстати, я уже знала, кто вошел в знакомую мне комнату.
Будущий владелец Темной Крепости. Аделион ран Дейл.
Он не ответил на сбивчивые извинения и оправдания заметно стушевавшегося эльфа, которые он выдавливал из себя с заметной неохотой, буквально через силу.
Съежившись от боли в теле и голове, я зажмурилась, пытаясь отогнать тошноту. И не сразу заметила, как кровать рядом со мной прогнулась, лишь отстраненно заметила чье-то присутствие, слишком близкое к моему телу. Я с большим трудом приоткрыла глаза, когда чьи-то пальцы коснулись моей скулы, вызывая новый приступ боли, который внезапно прошел… и все же остался. Просто все неприятные чувства значительно притупились так, словно болело только тело, а разум этого не ощущал. Тошнота и слабость казались далекими, свет уже не так бил по глазам, я чувствовала лишь свинцовую усталость и очень хотела спать.