Смелый, – самое точное слово для Дилана, потому что я не знаю больше ни одной чертовой души, которой хватило бы смелости сказать подобное в нескольких дюймах от моего лица. И, черт возьми, от этого я захотел его только больше. Я нацелился на этот нахальный рот и кивнул.
– Постараюсь.
Губы Дилана изогнулись, и он выпрямился, проводя пальцами вдоль края машины пока уходил, и я мог бы поклясться, что расслышал, как он сказал:
– Особенно потому, что на мне твои любимые «Кельвины»… Увидимся завтра,
выпендрежник.
Позже этим же днем, я направлялся в парк «Temescal Canyon», чтобы встретиться с
Кенни, своим другом и тренером. По требованиям экшн–сцен в «Мятеже 2» было важно,
чтобы я поддерживал лучшую форму, какую возможно, что означало дополнительные часы в спортзале и, этим днем, подъем по каньону. Я заскочил домой, чтобы быстро переодеться и сменить тачку, а когда я заехал на парковку на своем черном Range Rover рядом с джипом
Кенни, я увидел его, прислонившегося к грузовику со скрещенными руками и лодыжками в ожидании меня.
Когда я выбрался из машины, Кенни сказал:
– Вовремя появился. Я уже начинал подумывать, что меня кинули.
Я обошел машину сзади, и когда он поднял руку, я ударил по ней, притянул его в дружеские объятия и хлопнул по спине.
– Хорош жаловаться. Ты же знаешь, какое хреновое движение в это время суток.
– Здесь в любое время суток хреновое движение.
Разве это не правда. Клянусь, с каждым годом становится только хуже. Всегда кажется, что каждый человек, который проживает в Лос–Анджелесе, выезжает на дорогу в любое время, когда ты торопишься попасть из пункта А в пункт Б, и сегодня никакой разницы.
– Ой, но у тебя появился шанс насладиться солнцем и природой.
– Да здесь долбанное пекло. Мы и трех шагов не сделали, а я вспотел так, будто пробежал пять миль, – сказал Кенни.
Пять миль, как смешно. Если бы мы побежали куда–то, это бы было в лучшем случае между 8 и 10 часами, но не это мы приберегли на сегодня. Мы собираемся забраться на гору,
и не просто забраться. Этот ублюдок собирался останавливать меня каждые полмили и выполнять несколько своего рода фирменных пыток, которые он приготовил в своем дьявольском, маленьком мозгу.
Я бросил взгляд на солнце над собой, а потом покачал головой. Кенни – суровый надсмотрщик, когда дело касалось моего режима тренировок. Не то, чтобы я винил парня,
поскольку он поддерживал меня на пике физической формы последние пять лет. Кое–что, что необходимо, чтобы оставаться на вершине моей профессии.
– Когда ты превратился в такого нытика, Кенни? Любой может подумать, что здесь я –
тот, кто катается на твоей заднице.
Бровь Кенни задралась вверх, и он сверкнул в меня ухмылкой.
– Серьезно, Эйс. Сейчас не время для флирта.
– Нет? Думал, что всегда должен быть своего рода обмен любезностями, прежде чем я затрахаюсь.
Кенни рассмеялся на это и кивнул.
– Ты прав, и знаешь меня. Я не планировал облегчить твою участь. Двигай задницей,
жеребец.
Я отмахнулся от него, и потом мы оба направились прямо к началу пути. Хоть сегодня и была парилка, все равно было припарковано несколько машин рядом с нашими. Поэтому я перепроверил, что натянул кепку низко, насколько возможно, а мои стандартные «авиаторы»
на месте. Постоянное наблюдение, которым меня окружали, не выходило у меня из головы,
поэтому я перестраховывался, несмотря на то, что это не стандартное место для слежки журналистов.
Ахх, эта жизнь знаменитости. Такая гламурная. Кому бы понравилось, когда за каждым его шагом наблюдают, в любой час? Я люблю свою работу, но иногда мне хочется сходить в закусочную в час ночи и купить чизбургер, и чтобы никого не интересовало –
набираю ли я вес для роли или заедаю свои чувства, после разбитого сердца. Серьезно,
иногда я просто хочу чизбургер.
– Так, как прошло чтение сегодня утром? Ты думаешь, фильм станет эпичным, как и первый? Ты же знаешь, что говорят о сиквелах…
– Эй, захлопнись, мудак. Мне не нужны твои плохие мысли здесь, во вселенной. К
тому же, я бы не подписался на это, если бы не считал, что фильм надерет несколько задниц.
– Туше, – ответил Кенни со смехом. – И говоря о надирании задниц, падай и выполняй двадцать упоров–прыжков.
Добравшись до привала, я зыркнул на него и сказал:
– Ненавижу тебя. Просто решил, что ты должен знать.
А потом упал на землю, да, прямо туда, на грязную, крутую тропу, и выполнил комбинацию из прыжков и отжиманий, которые являлись проклятием в каждой существующей тренировке. После двадцатого, я подпрыгнул на ноги и стер грязь с ладоней об свои штаны.
– Мудила, – пробормотал я, когда начал подъем по тропе, а Кенни посмеивался позади меня.
– Водички? – спросил он, протягивая мне бутылку. Я схватил ее и, после небольшого глотка, приложил ее боком прямо к своему члену, чтобы он взял ее оттуда. Парень был не в моем вкусе, даже гей, если на то пошло, но если он намеревался пользоваться каждой возможностью и пытать меня, тогда я сделаю все что в моих силах, чтобы доставить ему самый малейший дискомфорт.
Кенни закатил глаза и выхватил бутылку обратно.
– Уверен, что журналисты с радостью сняли бы это. «Эйса обслуживает новый бойфренд в «Temescal Canyon».
– Броский заголовок. Напомни мне намекнуть тем парням о нашем следующем месте встречи, чтобы мы повторили.
– Я бы не хотел быть твоим первым, но спасибо в любом случае, – сказал Кенни, а потом метнул свой взгляд в меня. – А есть, эм…любой потенциал в этом списке?
– Списке?
– Ой, да ладно, Эйс. Мы же друзья, мы можем разговаривать о подобном дерьме. Ты не встречался ни с кем с той публичной утки с Шейн, и я только сообразил, что с тех пор как ты «вылез на свет», ты…ну знаешь…
– Трахаю каждого парня, до которого могу дотянуться?
– Это то, что сделал бы каждый на твоем месте.
– Откуда ты знаешь, что я не занимаюсь этим в приватной обстановке?
Кенни замедлил свой шаг и уставился на меня.
– Правда?
– Только потому, что ты не прочитал об этом в газете, не означает, что это не правда.
Но нет, это не совсем мое, – я оглянулся через свое плечо туда, где он поедал пыль после меня. – Ты собираешься подгонять меня сегодня, или мне придется подниматься на эту хреновину самостоятельно?
Покачав головой, Кенни добежал до меня и ткнул своим локтем.
– Ну да ладно, и кто он?
– Кто он кто?
– Ты не стал мужчиной–шлюхой, хотя, уверен, ты, блять, таким и должен быть, так что это означает, – ты встречаешься с каким–то парнем. И по тому, как ты смотришь, будто хочешь отрезать мой член только за то, что я сказал это, полагаю, что ты, по крайней мере,
присмотрел кого–то.
На хрена иметь друзей, которые могу видеть тебя насквозь. В следующий раз, я буду подниматься один.
Когда я не ответил, Кенни произнес:
– Выкладывай, мужик. Или можешь падать и выполнять подход в пятьдесят раз, в таком случае.
– Господи Боже, – вытирая пот со своей брови, я обдумывал, что, черт возьми, вообще ответить. Да, есть парень, мимо которого я проезжаю каждый день и на которого дрочу, и он появился сегодня на работе, а теперь я пытаюсь решить, как не затащить его в свою кровать в первый же день съемок.
Может упор–прыжок будет проще.
– Слушай, это не то чтобы…
– Я знал это. Я, блять, знал это…
– Ты ни хрена не знаешь, – сказал я, а потом пожал плечами. – Это просто парень,
которого я видел раньше, он появился сегодня на чтении, и я не…ожидал этого, вот и все.
– Ох, черт, – Кенни выглядел обеспокоенно. – Так он кто, продюсер? Один из сценаристов?
– Начинающая модель, превратившаяся в актера в своем первом чертовом фильме.
– Эм… – он остановился и положил свою руку на меня. – Ты же не собираешься связываться с этим парнем, да?
Это все, о чем думает мой член.