Несмотря ни на что,
Открываются души не слишком.
И захлопнутой книжкой
Стесняют сознанье скрижали…
* * *
А верится лишь Богу от души,
(И папе с мамой в детстве)?
Кто знает это… Всё же не спеши
Рубить с плеча наследство,
В котором памяти густой простор
Хранит обрывки веры,
В котором гордость также, как позор,
Глупы, как пионеры…
В котором поровну добра и зла,
И чести, и бесчестья.
В котором жизнь прошла и не прошла,
И в ней – всё это вместе.
* * *
От сказуемого до подлежащего,
Через скобки, тире, двоеточия,
Через прошлое и настоящее,
Перерыв на рекламу и прочее…
Сквозь карьерные знаки отличия
И глаголов неправильных рвение,
Позабыв про права свои птичьи,
И про точку в конце предложения,
Между строк, между мыслей склоняются
Лица, словно наречия встречные…
Боже мой! И урод, и красавица –
Все туда – в падежи бесконечные.
* * *
Растекается, плавясь, не прошлое время, а память.
Не на глине следы – на слезах, на снегу, на песке,
Злые будни смывают легко их, как будто цунами
И парит в небесах, налегке или на волоске,
Отражение эха, улыбки, любви, трибунала…
Отражение правды в сухих, воспалённых глазах.
В этом зеркале времени память почти что узнала,
Как мутнеет от страха судьба, и как прахом становится страх.
* * *
Не отражаясь в зеркалах,
И свет собой не задевая,
Струится время. Каждый шаг –
Пронзителен, как звон трамвая.
Но отражения в душе
Вещественны и даже зримы,
Как день и ночь, полёт стрижей,
Как жизнь без парика и грима.
* * *
В иголку нитку вдеть – труднее и труднее,
А в детстве всё так просто и легко…
Струится нитка жизни, я – за нею,
Вползая, как в игольное ушко,
В события, находки и потери,
Сжимая круг знакомых и друзей.
Всё воздаётся по делам и вере,
Где нитка правды стоит жизни всей...
* * *
С низкого старта - как в школе учили,
Где стометровка – сквозь парк и печали.
Жизнь настоялась наливкой в бутыли,
Но отстоялась ли? Это – едва ли…
Снова и снова – вперёд и по кругу,
Кто - наугад, ну, а кто-то – по карте.
Даль стометровки, как прежде, упруга,
И продолжение – с низкого старта.
* * *
Нет времени объятья раскрывать,
И – уклоняться некогда от них.
И в спешке пропадает благодать,
Чужих не отличая от своих.
Нет времени сравнить добро и зло,
Не забывая в муках о добре…
От «было» до «проходит» и «прошло» –
Нет времени. Нет времени. Нет вре…
«В дыхании пространства»
* * *
По линии руки,
В дыхании пространства
Мы снова не близки,
Как блажь и постоянство.
И вместе – далеки
От знания ответа,
Как поворот строки
От таинства сюжета.
* * *
Тёплый ветер, как подарок с юга.
Посреди ненастья – добрый знак.
Как рукопожатье друга,
Как улыбка вдруг и просто так.
Жизнь теплей всего лишь на дыханье,
И длинней – всего лишь на него.
Облака – от встречи до прощанья,
И судьба. И больше ничего.
* * *
Всенародно известными стать не дано
Современным поэтам.
Их слова вылетают, как птицы в окно,
И – без ответа.
Маломощны их книги, как Даймлер и Бенц
В самом начале,
И, к тому же, утерян терновый венец.
Вы не встречали?
Боже, как сладко услышать: «Поэт…»
Мыслей властитель.
Это вопрос или сразу ответ,
Глупый, простите…
Сколько их, сколько их!.. В каждом селе.
Город, подвинься.
И не поймёшь – мысли их на челе,
Или на джинсах.
Но и безденежью наперекор,
Пишут и пишут…
Сносят судьбы не укор – приговор,
Как сносит крышу.
М.Г.
* * *
Обжигающий вкус не у чая,
А у жизни, у встреч и разлук.
Сердце жарче стучится, встречая,
Превращая во взрыв каждый стук.
Кипяток всех житейских страданий
Обжигает сердца вновь и вновь.
И спасительной ложкой в стакане
Защищает аорту любовь.
* * *
Пустые хлопоты, пустые.
Воспоминанья непростые.
Всю жизнь – как будто в поликлинике –
То тот, то этот кабинет…
Но в кабинетном холодильнике,
Нет молодильных яблок, нет.
«Не унывай» – поёт кузнечик,
А слышится: «Ещё не вечер»,
Не все написаны истории,
Где счастье ждёт – лишь позови –
От клиники до санатория –
На территории любви.
* * *
Липкая память прошедшего дня
Не смывается в душе.
И на душе у меня, как броня.
Я, словно рыба на суше,
Воздух событий глотаю, давясь,
Память, как кожу, срывая…
И меж событьем и следствием связь,
Словно судьбу принимаю.
* * *
Подобно ржавчине из труб
Жизнь протекает после смены власти.
И каждый раз идут на сруб
Идеи призрачного счастья.
Вода потом изменит цвет,
И может стать прозрачной даже.
Но счастья оптом снова нет,
Как нет и в розничной продаже.
* * *
Забыта память, не промолвлены слова,
Застыло эхо, как уволенный суфлёр…
Но синева сквозь тучи, синева.
И говор птиц, неясный до сих пор.
И кажется, что древние века
Проходят между нами чередой.
И где-то мысль, как море, глубока.
И вновь шлифует истину прибой.
* * *
Продираясь, словно сквозь крапиву,
Сквозь постылость истин прописных,
Постигая ложные мотивы,
Ощущая сердца стук, как стих,
Прозреваешь мыслью – не глазами,
Ведь в душе – совсем не белый свет.
Боже, Боже, что же это с нами?
Не вопрос страшит. Скорей, ответ.
* * *
Не убавляя ничего, не добавляя,
На волшебство и торжество не уповая,
А просто принимая, словно дар,
Пространство, где волненья и тревоги
Бредут, как пилигримы по дороге,
А радость, будто солнечный удар,
Внезапна, горяча и безрассудна…
Жить по любви, казалось бы, не трудно,
Но души, что закрыты на замок,
Таят в себе ответы на вопросы.
Не дождь на землю выпадает – слёзы,
И воздух чёрствый, хоть и весь промок.
* * *
Приспособиться и быть, как все,
Не как белая ворона,
Мчаться не по встречной полосе,
Не на красный, – на зелёный.
Приспособиться, как дождь к зиме,
Или как снежинка к лету.
Привыкать, как свет к полночной тьме,