– Значит, ты все-таки навострила ушки, хоть и притворялась, что тебе ничего не надо от Аманды.
– Раз Мэнди оставила мне этот дом и участок, почему мне не принять его? – не смогла сдержаться Рози.
– Наконец-то. Хоть по-честному. Меня это устраивает. Это гораздо лучше, чем печальное выражение лица и слащавые речи. Если это завещание действительно составлено по всем правилам, как уверяет Формен, ты получишь хорошую компенсацию, если откажешься от него. Мы оба знаем, что денежки ты очень любишь. – Он неприятно улыбнулся.
Снова нахлынули воспоминания…
– Я поэтому и рассказала ему, что ты сбываешь вещи в ломбард, – говорила Мэнди, когда Рози потребовала объяснений. – Он искал предлог расстаться с тобой, я ему его предоставила, и он сразу клюнул. Даже не раздумывал! Ты просто дурочка, если думаешь, что он был твоим принцем на белом коне. У нас с тобой не может быть принцев на белом коне. Тебе, мне и Джеку, нам достаются остатки.
Анджело просто замутил с тобой интрижку, одновременно заигрывая со мной у тебя за спиной. Ты мне должна быть благодарна, что я избавила тебя от него. У тебя бы не хватило духу справиться с ним.
И как было Рози не поверить ей, если через месяц они сыграли свадьбу? Она случайно узнала об этом.
– Что ты имеешь в виду? – спросила вдруг Рози.
– Я заплачу тебе, – резко ответил Анджело.
Рози вновь задумалась. Когда они были любовниками, Анджело принимал эти мимолетные мгновения как свидетельства ее эмоциональной незащищенности. Он решил тогда, что будет терпелив, и она сама все ему расскажет. Сейчас он знал ответ. Рози не столько боролась с душевными переживаниями, в которых до сих пор так и не призналась, сколько высчитывала, на какую сумму может развести его. Производила расчеты в уме. Этакая устная математика с использованием его денег и всех дорогих украшений, которыми он одаривал ее.
Анджело деньги не свалились с неба. Они непросто достались ему, он очень старательно учился в школе, маленькой школе в захолустье Италии, где отличники были не в почете. Ему сильно повезло, когда в возрасте шестнадцати лет он получил стипендию на обучение за границей.
Мать уговаривала его продолжить образование. Он был ее единственным сыном, и больше всего на свете она желала ему счастья. Она работала в магазине, а два раза в неделю подрабатывала уборщицей.
– Завтра я закажу сделать предварительную оценку имущества, а послезавтра выпишу тебе чек.
– Он так дорог тебе по личным причинам? – осмелилась спросить Рози.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ты так привязан к этому месту, потому что оно было столь дорого для нее? Я знаю, что иногда человек бывает бессилен, когда имеет дело с выпивохой.
– Ты появляешься через три года и воображаешь себя психологом-самоучкой? Занимайся своим банкетным сервисом, Рози, или готовкой, или чем ты еще там… – Неужели она действительно думает, что он снова поведется на эту слащавую сентиментальность?
Рози покраснела:
– Я ничего не воображаю. Мне просто интересно…
– Тебе интересно, что случилось, когда ты ушла со сцены и опустился занавес? – Анджело пристально смотрел на нее. – Я бы на твоем месте не стал заниматься выуживанием информации. Просто скажи, когда собираешься поехать посмотреть дом.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что намереваюсь при этом присутствовать.
– Зачем? – удивилась Рози, затем произнесла: – Я дам тебе знать о своем решении через мистера Формена. Если я откажусь, то уверена, он первым тебе об этом сообщит. А может быть, – язвительно добавила она, – ты хочешь удостовериться, что там нет не принадлежащих тебе вещей?
– Я об этом не подумал, но раз ты упомянула, я полагаю, мне следует поразмыслить над этим.
Анджело даже не заметил, как они приехали. Они приближались к дому с террасой, который находился в тесном соседстве с чередой точно таких же домиков. Посреди зимнего уныния в нем не было ничего романтического.
– Я так понимаю, ты не собиралась вкладывать в жилье деньги, которые получала за заложенные драгоценности, – заметил Анджело. – Потому что я не могу представить, что этот район когда-нибудь станет престижным. – Рози вспыхнула и, открыв дверцу лимузина, замерла:
– Это не мой дом, я снимаю его, и давай не будем о прошлом. Его больше нет, и у нас обоих своя жизнь. – Она подумала о Джеке.
Рози сдавала драгоценности в ломбард без особых зазрений совести, хотя при других обстоятельствах сама мысль о продаже вещей, подаренных ей любимым человеком, была бы ей отвратительна.
Она знала, что Анджело презирает ее за то, что она сделала.
– Другими словами, этот дом открывает для тебя великолепные возможности – не надо платить ренту, не надо оплачивать ипотеку. Неудивительно, что ты хочешь поскорее забыть прошлое.