Я спрашиваю слушателей, на какой образ сновидения они обратили внимание.
— У нее два фотоаппарата, — говорит один из них. — Ей приходится думать о двух вещах сразу.
— На этот раз сон мне не показался скучным, даже наоборот, — признается слушательница, которая заскучала при первом рассказе.
— Нельзя, ли подробнее узнать о здании? — поинтересовался кто-то.
— Да, и о родственниках.
— О Сан-Франциско…
Слушатели уловили образы, и теперь они невольно ищут дополнительные сведения о них, чтобы лучше восстановить ткань сновидения. Они ищут на что бы опереться, их интересуют ассоциации. — Что еще? — спрашиваю я.
— Не знаю, как связать это со всем остальным, — поделилась одна слушательница, — но мне на ум пришла игра слов: два ролика пленки и, допустим, две роли. Мэгги в своей семье. Но никак не возьму в толк, что спросить по этому поводу. Не увело бы нас в сторону от самого сна.
Игра слов — неплохая путеводная нить, но сначала существеннее сосредоточиться на реальных образах сновидения. В противном случае ассоциации могут завести нас в дебри различных комплексов, не имеющих прямого отношения ко сну. Попутно я объясняю разницу между методом, свободных ассоциаций Фрейда, свободного перетекания одной ассоциации в другую, и методом активного воображения Юнга, когда мы не отходим от образа, а пытаемся углубиться в него. Оба метода хороши, если пускать их в ход с головой. Ниже я еще остановлюсь на тех. моментах в работе над снами, в которые можно эффективно применить метод свободных ассоциаций, отступить в сторону от образов сновидения.
Мне кажется, такой момент наступил, и я спрашиваю слушателей, какие ассоциации, спонтанные образы рождаются у них при углублении в сновидение. Это не свободные ассоциации, а скорее ассоциативные реакции, потому что они непосредственно привязаны к образам сна.
Итак, нам захотелось побольше узнать о здании, родственниках и Сан-Франциско. «И фотографии», — предлагает кто-то.
— Да вот мне тут кое-что пришло в голову, но не знаю, к чему, — говорит один мужчина. — Когда я снимаю последние кадры на пленке, у меня обычно возникает такое чувство, как бы побыстрее доснять пленку, а потом проявить ее и отпечатать фотографии. Для меня это важно, не знаю, как для Мэгги.
Отличная реакция, на мой взгляд. Интересно, что важнее для сновидицы: снять последние кадры или побыстрее проявить пленку. Она отвечает, что ей хорошо знакомо это чувство, но во сне ей важно снять мальчика, его семью и здание, пока не кончилась, пленка.
Раз уж мы заговорили о фотографии, я задаю вопрос Мэгги, какие образы спонтанно рождаются в ее воображении в связи со словом «фотография».
— У меня в руках фотоаппарат, я снимаю… Вообще-то, я не очень сильна в фотографии, поэтому нравится, что фотоаппараты во сне просты в обращении. Я хочу точно знать, что получается, а с фотоаппаратами я чувствую себя уверенней.
Я, как эхо, тихо, но ясно повторяю ее последние слова: «Уверенней, себя уверенней, уверенней в себе…». Таким образом можно выделять ключевые слова; тогда становятся эмоциональных состояний и настроений. Три человека в голос заявляют о своем желании побольше узнать о Сан-Франциско. В работе имеет большое значение, как вы задаете сновидцу вопрос, так как его ответ нередко зависит от формы вопроса. Как показывает опыт, полезно начинать с самых общих вопросов, постепенно переходя к деталям. Что касается Сан-Франциско, я бы сначала спросил: «Что тебе приходит в голову при упоминании Сан-Франциско?» А уже потом: «В каком районе Сан-Франциско мы находимся во сне?» и «Тебе эта площадь ничего не напоминает?» На первый вопрос Мэгги отвечает: «Я никогда там не была, хотя меня не раз приглашала погостить кузина». Теперь можно отступить в сторону, отдаться ассоциациям, расспросить Мэгги о ее кузине и их отношениях. Кто она? Какие воспоминания их связывают в далеком и недалеком прошлом? И так далее.