«Человек за бортом!»— скомандовал дежурный по кораблю. В воду полетели спасательные круги, двое матросов на выручку командиру бригады бросились. Он вынырнул, не стал брать спасательные круги, не поплыл к спасателям-добровольцам, а приподнял голову и зычно крикнул:
— Бороду сбрить сегодня же!
Травкин рассмеялся.
— Чего ржешь, как конь ретивый? Не боишься, что прикажут таким же манером сбрить?
— Я и сам сбрею. Сразу после войны!..
Перед выходом в море Травкин вместе с начальником штаба бригады Л. А. Курниковым обошел лодку.
Подтянутый, худощавый, он казался гораздо моложе своих сорока трех лет, но Травкин знал, что Лев Андреевич прошел большую жизненную школу. На флоте с 1922-го по комсомольской путевке. Служил в морской авиации, на эскадренном миноносце. Но его истинным призванием оказались подводные лодки. Дублер командира лодки, командир корабля, командир дивизиона, начальник штаба бригады — такие нелегкие ступени прошагал он по крутой служебной лестнице.
— Хорошо потрудились, — сказал Курников Травкину. — Все не только отлично работает, блестит, как новенькое. Со вкусом сделали.
— Здесь наш дом, товарищ капитан первого ранга.
— Вот и сберегайте этот дом для себя. Противник усилил оборону, поэтому лучше надо использовать плохую погоду. Всплывайте при свежем ветре и крутой волне, когда силы противолодочной обороны возвращаются в базы. Не появляйтесь на поверхности в светлое время суток и ночью в полосе лунного освещения. Осенняя Балтика за вас!
Вопреки ожиданиям море встретило корабль Травкина и выводившие его тральщики отличной погодой, не по-осеннему ласково улыбалось солнце, о чем-то тихо шептались друг с другом ворчливые волны. Быстроходные тральщики проложили безопасный путь до Лавенсари, дальше лодка двигалась самостоятельно.
Иван Васильевич решил прорываться через гогландскую противоминную позицию между островом Большой Тютерс и банкой Виколла. Верно сказал начальник штаба бригады о капризах осенней погоды. Задул порывистый ветер, принесший резкое похолодание, по палубе загуляли крупные волны. Под покровом ночной темноты зарядили аккумуляторы и перед рассветом погрузились.
Говорят, что на того, кто мнит себя матерым морским волком, качка совершенно не действует. В действительности даже привычный к морю человек после перерыва в плавании ощущает качку. Такова природа нашего организма. На глубине прекратилась изнуряющая качка. Теперь экипажу можно было перекусить. Не валилась со стола посуда, не вылился из тарелок суп, а из кружек компот.
— Что такое компот для моряка, — начал объяснять боцману радист Широбоков. — Блюдо номер один. Лично я за компот пошел во флот.
— Вы не одиноки, — ответил ему боцман. — Мой старший коллега с «Барса» еще в царские времена за чарку водки пошел служить. Да, будучи под градусом, вовремя иллюминаторы не задраил, корабль утонул.
— Внимание, — прервал их пикировку Травкин. — Идем к черту в зубы. Повысить бдительность.
«Щ-303» приблизилась к острову Большой Тютерс, Иван Васильевич рассчитывал пройти мимо вражеских береговых гидроакустических установок в их мертвой зоне. Он вел лодку самым малым ходом, при котором корабль способен управляться. Так винты создают меньше шума, труднее обнаружить лодку.
Расчет оказался верным, но якорные мины стояли и здесь. Минрепы ползли по борту корабля, угрожающе скрипели и лишь после умелых маневров Травкина уходили за корму — ждать другой жертвы. Кругом мели, движение должно быть выверенным по картам и фактическим глубинам, поэтому несколько раз приходилось определять место лодки.
Помощник командира старший лейтенант Калинин и новый штурман лейтенант Магрилов несколько раз просили поднять лодку под перископ, чтобы поточнее определиться. Это грозило подрывом на минах верхнего яруса. Чтобы уменьшить опасность, Травкин стопорил ход, и «щука» поднималась к поверхности вертикально.
В середине следующего дня позади осталась гогландская минно-сетевая позиция. Аккумуляторная батарея разрядилась. Чтобы дождаться темноты, двинуться дальше ночью в надводном положении и зарядить батарею, Травкин положил лодку на грунт в районе острова Родшер. У приборов остались только вахтенные, и у них работы было немного: следить за показаниями индикаторов.
Свободные от вахт спали, читали. Трое краснофлотцев заспорили, кому легче воевать: холостым или женатым. Федор Крутковский толковал:
— Не прошел бы командир по-умному, в мертвой зоне гидролокаторов, фашисты бы послали катера с острова, и нам ау. Холостому что, никого несчастным не оставит, дети по лавкам не плачут.