— Уверен, что вы добьетесь новых побед в борьбе с ненавистным врагом, — сказал Травкин. — До свиданья, родной корабль!
Помогать экипажу «Щ-303» добиваться этих побед пришлось самому Травкину. В декабре 1944 года ему было приказано обеспечить переход «щуки» из Кронштадта в финский порт Турку для действий в незамерзающей части Балтийского моря и проверить подготовленность корабля и его командира к боям.
Нелегким оказалось это поручение штаба бригады. И не потому, что надо было вести лодку через толстый лед по пробитому ледоколом незнакомому фарватеру, а по причинам и морального плана. Радовала встреча с сослуживцами, с кем столько пережил, одержал блистательные победы. Но никаких скидок на прежнее делать было нельзя, как и допустить чрезмерную требовательность к новому командиру корабля: ведь всегда кажется, что при тебе было «море ровнее и луна круглее».
Как только Иван Васильевич оказался на лодке, его окружили бывшие сослуживцы. Словно из рога изобилия посыпались вопросы:
— Как служится?
— Нормально.
— Как ваша семья?
— Все в порядке у них. Девочки растут.
— Без нас скучаете?
— Скучаю.
Понял Травкин, что помнят и любят его на лодке. Но дружба дружбой, а служба службой. Все в общем-то обошлось легче, чем предполагал Травкин. Экипаж порадовал и старого, и нового командиров. Конечно, каждый смотрит на происходящее со своих позиций, у каждого собственный масштаб, но, даже измеряя положение дел на лодке масштабом самой высокой требовательности, Иван Васильевич отметил, что корабль может успешно продолжать боевые действия.
— К выходам готовы. Уверен, что добьются новых побед, — доложил он в штаб бригады.
Верно предвидел опытный командир. Прежние успехи не стали последними для экипажа.
В феврале 1945-го начался новый боевой поход «Щ-303» и продолжался в марте. Однажды ночью в районе между портами Либава и Клайпеда наблюдатели обнаружили группу из шести кораблей и судов: два транспорта шли в охранении четырех сторожевиков. Командир лодки Игнатьев выпустил четыре торпеды. Две из них попали в крупный транспорт, и он быстро затонул. Счет потопленных «щукой» судов увеличился до семи…
И ныне живут славные традиции гвардейской лодки «Щ-303». Ее боевое знамя — гвардейский флаг — носит одна из современных лодок Советского Военно-Морского флота.
На борту «К-52»
Под стать настроению, с которым Иван Васильевич покидал «Щ-303», была и февральская погода. Порывистый, злой ветер гнал с Ладоги низкие темные облака. Вдоль пустынной набережной крутила поземка. Густой колкий снег нещадно хлестал по лицу, слепил глаза. Ноги по щиколотку проваливались в глубокие сугробы. В сотне шагов ничего нельзя было разглядеть. Но у плавбазы «Иртыш», к которой подошел Травкин, погода показалась другой. Унялся снег. Теплый воздух, поднимавшийся от жилья моряков, подхватывал редкие снежинки, поднимал вверх, словно защищая корабль от пикирующих на него белых мух.
Иван Васильевич сразу увидел и хорошо рассмотрел свой новый корабль, прильнувший к высокому борту «Иртыша». Даже на фоне огромной плавбазы он не казался маленьким, как его прежняя лодка рядом с «Полярной звездой». «Катюша» была в три раза больше «щуки». Громадный корпус подводного крейсера, широкий и просторный мостик. Четыре тщательно зачехленных орудия, из них два стомиллиметровых. Но это, знал Травкин, не главное оружие. Десять торпедных аппаратов, расположенных в носу и корме, могли пустить на дно несколько транспортов и кораблей — подводный крейсер и существует для того, чтобы наносить эти удары. Сейчас подлодка замерла на стоянке, но в море может развить скорость свыше 20 узлов — словно быстрый миноносец.
Пока Иван Васильевич стоял на широкой палубе «Иртыша», с которой краснофлотцы начали сметать снег, спускался по крутому трапу на лодку, угас злой ветер и повеселел хмурый день. Поднялось настроение Травкина.
— Смирно! — громко скомандовал дежурный по кораблю и четко отдал рапорт.
Иван Васильевич понял, что знают его и ждут на «К-52». Ее прежнего командира Е. Г. Шулакова назначили командиром дивизиона. Евгений Георгиевич был человеком высоким, грузным. «На большой лодке соответственно и командир», — подумал Травкин. Старый командир хорошо знал людей, слыл человеком разговорчивым, общительным. И здесь, более замкнутый, строгий, с внешне суровым взглядом, Травкин ему проигрывал.