Знакомство с экипажем непосредственно на боевых постах авторитета и уважения новому командиру не прибавило. Будто чем-то он был недоволен: по-прежнему суровый вид, а тут еще проскользнуло недоверие к людям.
— Николай Шведенко, — показал Шулаков на одного из краснофлотцев. — Лучший наш сигнальщик.
Шведенко по выражению лица нового командира понял, что эту оценку новый командир всерьез не воспринял. Евгений Георгиевич тоже уловил недоверчивый взгляд и, когда они с Травкиным отошли от боевого поста, заметил:
— Зря вы так. Отличное, особое у него зрение. К тому же моряк с «Пантеры».
Эту подводную лодку балтийцы называли и легендарной, и прославленной. В период иностранной военной интервенции и гражданской войны — в августе 1919 года — «Пантера» потопила новейший английский эскадренный миноносец «Витториа», открыв боевой счет советских подводников. Лодка участвовала в героическом «Ледовом походе» балтийских кораблей, когда по указанию В. И. Ленина, чтобы спасти флот от захвата немцами, через льды выводили их из Ревеля (Таллина) и Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт. В годы Отечественной войны у «Пантеры» не было столь громких успехов. Устаревшая лодка в 1942 году была переоборудована в станцию для зарядки аккумуляторов подводных кораблей. Моряков перевели на другие корабли, вот и попал Шведенко на «К-52».
Евгений Георгиевич рассказывал Травкину о подводном крейсере, об экипаже и почти всех хвалил, не жалея самых сильных эпитетов. В то же время он отмечал, что личный состав вместе с рабочими достраивал корабль, не участвовал в походах и не имеет боевого опыта. Травкин сказал, что рад встретить хороших специалистов, но вот характер у него дотошный: привык полагаться на факты, в море все проверит.
Позже моряки «К-52» узнают, что за внешней суровостью прячется большая душа, что Иван Васильевич простой, доступный, немногословный человек. Отличный командир. Во время атак, в бою не суетящийся, расчетливый, будто выполняющий обычную работу. В минуты смертельной опасности спокойный, выдержанный. Лаконичный и твердый при отдаче и выполнении приказов. Добрый, но не добренький. Поймут, что Травкин настоящий товарищ, у него, что называется, в крови тяга к людям, стремление помочь прежде всего тем, кому труднее всех. Первым, наверно, это почувствовал краснофлотец Магницкий.
С борта плавбазы «Иртыш» Травкин увидел, что несколько человек переносят мешки с картошкой из подвала жилого дома за рекой Фонтанкой на корабль. Дело обычное. Но его внимание привлек молодой краснофлотец, с трудом тащивший пятидесятикилограммовый мешок. Маленький, худощавый, моряк сам весил не больше тяжелой ноши.
— Кореш, пошевеливайся, — покрикивал шедший за юношей крепкий моряк.
— А ведь упадет в воду, — заметил кто-то, когда молодой краснофлотец пошел по шаткому трапу «Иртыша». — Как есть «сыграет».
— Бросьте мешок, — приказал Травкин, как только краснофлотец ступил на палубу корабля. — Грыжу нажить хотите?
— Салагой будут называть — это лучше? Я выполняю приказ командира подводной лодки «К-52».
— Теперь я ваш командир!
Мешок опустился на палубу. Краснофлотец Магницкий, который еще не знал о передаче дел командирами, впервые так близко увидел Ивана Васильевича и с восхищением рассматривал прославленного подводника. А Травкин положил руку на уставшее плечо и добавил:
— Постарше да посильнее послать можно. Сколько вам лет?
— Семнадцать.
Травкин махнул рукой и уже не расслышал последних слов молодого краснофлотца:
— Уважает матросов.
В первой же беседе с новыми подчиненными Иван Васильевич, заметив, что подводниками не рождаются, ими становятся, подчеркнул, что нужно для этого: мастерское владение техникой, оружием. Именно мастерское. Троечники на подводном корабле — обуза. Даже хорошее — враг отличного.
С такой меркой требовательности он подходил прежде всего к себе. На лодках есть прекрасная традиция: каждый должен досконально знать корабль. И не только свою специальность, а устройство всего корабля, его систем и оружия. Травкин за месяц изучил новый корабль. Помогал ему весь экипаж: в торпедных отсеках — торпедисты, в дизельном — мотористы, в аккумуляторном — электрики, в центральном посту — помощник и штурман… Особенно много — старшина команды трюмных машинистов П. П. Перевозчиков, служивший на лодке с момента ее закладки.
Такой без лишнего часа отдыха личный труд нового командира уже «работал» на его авторитет. А строгость? В эти дни моряки корабля поняли: если гайки надежно, крепко подкручены, каждой шестеренке вращаться легче и ход ее точнее…