В это утро Самарин не изменил привычке. Прогулялся по скверу, чинно дождался зеленого света на переходе к кинотеатру «Мир» и мимо билетных касс прошел во двор, заставленный ржавыми мусорными баками.
Тут его и догнала запыхавшаяся миловидная девушка в джинсиках и серой блузке:
— Павел Александрович, минуточку!
Самарин, остановившись, с большим интересом оглядел девушку, поправил соломенную шевелюру.
— Слушаю вас внимательнейшим образом.
Голос у него стал на октаву ниже обычного, с хрипловатыми котовскими обертонами.
— Не знаю, с чего начать, — тихо сказала девушка и опустила голову. — Вы меня, конечно, не помните… Извините, что просто так, на улице…
— Что вы, никаких церемоний! Чем могу — помогу. А не помогу — всю жизнь буду терзаться. Вы меня понимаете? Честное слово! Не помочь такой девушке — это застрелиться! Где мы встречались, не напомните?
— Не важно, — сказала девушка нервно. — Второй час жду. Чуть не упустила.
— Ну, я же не птичка! — заквохтал Самарин, непринужденно прихватывая девушку за талию.
— Птичка, — сказали сзади. — Еще какая…
Самарин подобрался и тут же увял, почувствовал между лопаток металлический холодок.
— Говорят, с двадцати шагов доску прошибает. Не пробовал, правда, но могу устроить эксперимент.
Рубашка на Самарине была широкая, навыпуск, и Толмачев сразу нашел пистолет — сзади, за поясом. Не удержался и чувствительно ткнул стволом Пашунчика в поясницу. Пистолет бросил в карман, а кольт накрыл прихваченной ветровкой Самарина.
— Пошел вперед! И не вертись — не в школе.
Самарин неуверенно двинулся по проулку к ветлечебнице. Краем глаза он успел заметить, что девушка покинула двор.
— Отдаю должное, хорошо придумал, — сказал Самарин. — А я считал, Коля, ты не по этой части. Хорошо придумал. В другой ситуации я бы не расслабился, не стал бы мух ловить.
— Знаю, — сказал Толмачев. — Ты у нас супермен. Не голова — радар. Взрывная реакция. Пукнут рядом — за пушку хватаешься. Подойди я к тебе на улице просто так — изрешетил бы с испугу.
Самарин зло сморгнул. Ему напомнили историю, о которой в Управлении знали. Во Львове, где Пашунчик был в командировке, пьяный мужичок попросил у Самарина прикурить в железнодорожном сортире. Нет бы сказать: не курю… Самарин вытащил пистолет. Мужичок протрезвел и завопил. Вмешалась милиция, благодаря чему о происшествии и узнали в Управлении.
— Хорошо придумал, — в который раз тупо повторил Самарин. — Ничего отвлекаловка, ничего… С удовольствием познакомлюсь. Ценю твой вкус, Коля.
— А я твой не ценю. С поганой компанией связался, Паша.
— Не понял! Если у тебя две пушки…
— Давай договоримся: сначала слушаешь меня, а потом выступаешь сам. Еще раз пасть разинешь — пристрелю. Мне терять нечего. Кстати, не без твоей помощи. Усвоил?
Самарин угрюмо кивнул.
— Направо, — сказал Толмачев. — А теперь во двор. Стой!
Они остановились у гаражей, склепанных из старого листового железа и выкрашенных грязно-зеленой краской. В этот утренний час здесь не было ни души. Лишь в глубине двора за нескладными кустами боярышника старуха понукала меланхоличную овчарку:
— Гуляй, Рекс, гуляй, кормилец!
— Повернись, — сказал Толмачев. — Строить гения кун-фу не рекомендую. Кишки прострелю.
Самарин медленно повернулся, и Толмачев с мстительным торжеством заметил, что лицо у Пашунчика серое и мокрое от страха. Ему стало даже чуть-чуть жаль Самарина.
— Играет сфинктер, сволочь? — полюбопытствовал Толмачев. — Играет… Жить-то хочется!
— А тебе не хочется? Зря ты влез в это дело, Коля, зря!
— Там поглядим… Не буду рассказывать, что мне известно — лишняя информация, оказывается, тебе во вред. Но знаю много, поверь на слово. Достаточно, чтобы сдать тебя со всеми потрохами отделу безопасности. Хочешь поговорить с ребятами из безопасности, облегчить душу исповедью?
Самарин засопел.
— Верю, не хочешь. Они живо узнают, кому сдаешь товарищей. И на своего высокого покровителя можешь не рассчитывать. Меня ему не достать. Василий Николаевич в надежном месте. Ну, кто теперь самый крайний, Пашунчик? Напряги извилины!
Самарин затравленно оглянулся, словно из кустов ему в спину смотрел хозяин.
— Говори что-нибудь, — попросил Толмачев. — Я хочу понять — ты хоть сознаешь свое теперешнее положение?
— А то не сознаю! — хрипло сказал Самарин и шумно сглотнул. — Я не хотел… Но меня сломали, Коля… Обещали Ленку заловить, сестру. Понимаешь, что это значит?