Володя, конечно, стремился завести и интересные знакомства. В Перми открылся необычный театр, с режиссером которого он подружился. Новый знакомый и стал первым свидетелем начала его несчастий. Конечно, они не стали неожиданностью. Холостяцкое житье молодого и по тем временам обеспеченного человека имело и другую сторону: вольная воля, делай, что хочешь, обязательств никаких. Работа достаточно интенсивная, посему необходимо расслабиться. И расслаблялись. Попытки со стороны Анны урезонить молодца встречались с добродушным непониманием – всё же в порядке! А тут возможности потусоваться в богемной среде! А докторская никуда не уйдет. Вот пройдут события (выборы, экзамены, форум и т. д.) – тогда уж и начнем. И как-то в состоянии некоторого восторга на улице он поскользнулся, упал и крепко приложился головой к бетонной ступеньке. Друг-режиссер помог ему добраться домой. Он остался один, и соседи снизу обратили внимание, что в его квартире постоянно падает что-то тяжелое. Вызвали скорую. Вскрыли дверь и узнали, что он пытался неоднократно добраться до телефона. Скорая увезла его в клинику. На рентгене обнаружился вдавленный перелом черепа. Экстренная операция. На следующий день он отправился покурить в ординаторскую анестезиологов. Анна обратила внимание на неадекватность поведения и спросила его подругу, пришедшую с визитом, собирается ли она его забрать после выписки к себе. Та ответила без колебания утвердительно. И сразу подумалось − поторопилась. Было абсолютно понятно, что последствия будут весьма неутешительные. Естественно, что после приезда сестры-врача это намерение повисло в воздухе. С психикой явно было что-то не то. Сестра забрала его к себе в Тамбовскую область. Там определили группу инвалидности. Он жил с мамой, мечтал вернуться на работу, вместе с ней даже приехал в Пермь, но уже в совсем неадекватном состоянии. По телефону сестра сообщила, что у него резко изменилось отношение к родительнице. Он стал агрессивным, порой невменяемым. Психиатры помощь оказать не смогли. В какой-то тяжкий момент он убил мать. Уголовной ответственности он не подвергался. Вскоре по дороге куда-то он упал и умер. Так закончилась жизнь подающего надежды молодого человека.
Внедрение информатики в медицину
Эра информационных технологий нагрянула на Урал в начале 60-х годов. Где-то наверху решили, что в Перми следует создать НИИ информатики с целью разработки методов управления производством, которого в городе − хоть лопатой греби. Дело было абсолютно новым. Как всегда, для начала следовало создать кадры. Для этой цели выделили трехкомнатную квартиру в одной из хрущоб. «Создали» директора и главного бухгалтера, который для начала занялся проблемой кадров, записывал желающих в реестр и выдавал путевки на трехмесячную первичную подготовку аж прямо в Тбилиси, где такой институт уже действовал. Кадры набрались очень быстро. За три месяца в Грузии они получали некоторое понятие о предмете и возвращались с энтузиазмом, потому что это была преимущественно молодежь, закончившая университет. Математики, физики, филологи рвались заняться новым делом. Когда основной костяк сформировался, институту выделили нижний этаж новой хрущевской пятиэтажки в Мотовилихе, где большую часть площади занимала новейшая счетная машина. Поскольку она работала на основе двоичной системы и требовала дополнительного оборудования, то у завхоза появилась новая забота. Он сидел, пригорюнившись, и громко сетовал на жизнь:
– Заведующему отделом математического обеспечения надо два миллиона двоичных знаков. Это много! Это очень много! Зачем ему столько? − этот «плач Ярославны» предполагал сэкономить половину, то есть взять вместо двух положенных приборов один. На одном машина не работала. Ещё она зависела от электричества. Если его ночью выключали, то вся суточная работа шла насмарку.
Как положено, в работающий институт послали нового директора, которого перевели с завода в порядке ротации кадров. С ним прошли по собственному уже семиэтажному зданию, возведенному методом «народной стройки». Он поудивлялся «до чего наука дошла», а потом заявил:
– Сложно тут у вас, ребята! Вот у нас на заводе было проще. Тут турбины, а там лопатки. И всё!