— Ты считаешь, что тебя затянуло в пикирование? А что триммеры?
— Стояли на вывод, но, давление на ручку было таким, что мне было не справиться, а автомата вывода у нас не было. На разведчике его снимают, так как уйти от мессера можно только на бреющем.
— То есть, ты считаешь, что с таким крылом будет проще выводить машину? А взлетать? Ведь Сv уменьшится.
— На 200 км/ч это не существенно. Зато существенно подрастет C1. Не будет срыва потока и сохранится управляемость. Пока лежала в госпитале, долго об этом думала.
— Раиса сейчас делает серию продувок для Пе-2 и Пе-3, я с ней увижусь на днях, поговорю. Чем черт не шутит, может быть, ты и права.
Как было бы проще сказать Русаковой, что для меня это — учебник аэродинамики призвуковых скоростей, что руль глубины на Пе-2Р должен быть балансирным, а не консольным, как сейчас, что вес у машины завышен на полторы тонны. Как много можно было бы сказать, если бы были хоть какие‑нибудь доказательства этих знаний. Саша, которая активно ковырялась в моей памяти, просто извела меня своим: 'Надо идти к Сталину!' У нее непоколебимая уверенность в том, что Сталин ее, точнее, нас выслушает, и все пойдет по — другому. Хрен там! Слишком многих людей такая инфа зацепит, и врагов у нас будет выше крыши. Так что сидим на своей жердочке, и не чирикаем! Кошка рядом!
А Русакова не так проста, как кажется! Все дело в летном почерке. Он сугубо индивидуален для каждого. Она учила летать Сашу на Пе-2, и хорошо помнила ее почерк. Она сразу поняла, что за штурвалом другой человек.
— Ты стала по — другому летать, Саша!
— Хуже? Лучше?
— Не знаю, необычно. И заход на посадку выполняешь неправильно. Так садятся на 'Кобре', с носовой стойкой. Но притираешь машину правильно, на все три точки. И 'козлила' ты всегда больше. А где ты научилась входить в пикирование с правого виража?
Я не знал, что ей ответить и просто пожал плечами. Одного вылета хватило, чтобы получить допуск к самостоятельным, пересели на Пе-2р, но Нина Ивановна села за штурмана. Пасет! После трех вылетов предложила пересесть в Пе-3, выполнили два полета, и она пошла в следующий полет, поставив меня ведомым. Уже в воздухе предложила 'подраться'. Она — известный воздушный боец. Я подтянул ремешок на 'спецтрусах', и мы начали. Пилотирую я резче, и активнее, сил у меня малость побольше. Будем посмотреть, что получится. С маневренностью у Пе-3 куда хуже, чем у 'гребешка', и двигатели чахлые, так что, главное, не потерять скорость. Бой выиграл я со счетом 3–1. Пришлось подставиться, чтобы не злить инструктора. Сказал, что в конце боя устала. Все ж таки после госпиталя.
— А ты молодец! Что значит: фронт! Лихо меня купила на бочке. Считай, что процедуры окончены, ты в строю, давай, подпишу! Идут новые машины, с завода, выбирай. На нем и воевать пойдешь.
Сашка вечером меня заболтала! А тут еще и Раиса Николаевна пожаловала с расспросами. Просидели до двух ночи. С ней мне проще, чем с летчиками, она язык формул понимает.
Утром пошли выбирать машину. Собраны они были еще хуже, чем те, на которых мы летали в НИИ. Пришлось проситься на 'кладбище'. Там грудой лежали битые 'Мессера', 'Яки', пара 'Кобр' и другого разнообразного хлама всех сортов и конструкций. Меня же интересовали исполнительные механизмы приводов, алюминиевые трубы для масляной системы, армированные шланги, электродвигатели приводов и прочая 'мелочевка'. Механиком на мою 'пешечку' назначили Василия Ивановича Пескова. В авиации он давно, после того, как он увидел и услышал, как я отругал маслогрея за заправку нефильтрованным маслом нашей 'птички', он проникся к 'нам' самым искренним уважением. Строевых летчиков — инженеров у него еще не было. И только в НИИ ВВС ему приходилось сталкиваться с такими. Приемку самолета производили шесть дней. Заменили стальные трубы дюралевыми, тщательно взвесив снимаемое и поставленное, для центровки. Сняли магистрали всей электропроводки, подвязали все на шнурках. Установили ресивер и запитали пневмопривод носовых пулеметов, вместо аварийной маслопомпы шасси поставили шестеренчатый насос с инерциальным приводом с 'Бостона'. Машина полегчала на 720 килограммов за счет этих доработок, включая снятие части вооружения бортстрелка. Вырез его люка заделан заподлицо, как на Пе-3. К сожалению, фонари Пе-2 и Пе-3 не взаимозаменяемы, осталась бомбардировочная турель. Отверстия для камеры оснастили заглушкой с пневмоприводом. Почему для механизации не использовался воздух тормозной системы для меня осталось загадкой.