Дэнни внимательно слушал. Когда Джон и Сара закончили, он нахмурился и покачал головой. «Уверен, то, что вы говорите — правда», сказал он, однако, так, что в тоне его подразумевалось недоверие. Он смущенно улыбнулся.
«И вы в это по-прежнему так и не верите?», спросила Сара.
«Нет, должно быть, с вами все это именно так и произошло. И все же что-то тут не сходится».
«Смотрите, здесь нет ничего необычного, если вы все же в этом сомневаетесь». Она говорила без эмоций, без пренебрежения, но нарочито тихо, почти как машина. «Я сомневалась в этом двадцать с чем-то лет. И не ожидала ничего другого от сына Майлза Дайсона».
«Подождите, леди», сказал Дэнни. «Моего отца убил Скайнет, он заслужил право на уважение».
Сара недоверчиво взглянула на него: «Уважение? Вы что, шутите? Именно по его вине все это и произошло. Нам нужно было убить его тогда, в 1994 году, это могло бы спасти миллиарды жизней. Ему все равно оставалось жить лишь три года. Мы бы лишь сделали ему тем самым одолжение. Он мог бы погибнуть, не став монстром. Я…»
Она спохватилась, вероятно, осознав, что набросилась на реальных живых людей, и осознав ужас, с каким воспринимаются ее слова. Она зашла слишком далеко.
В глазах ее появились слезы, и она сказала: «Простите, не знаю даже как быть. Должно быть как-то все по-другому. Не могу даже поверить, что так и должно было произойти. Как мы позволили всему этому случиться? Тогда, в 1990-х, было так много надежд. Казалось, что можно было добиться мира и спокойствия во всем мире — хотя я знала, что это не так. Но почему так и должно было произойти? Все равно пришлось это пережить, все бомбы сохранились, создавались боевые машины. Когда я думаю об этом, я просто не понимаю, почему это случилось».
«И никто из нас не понимает», сказал Джон. «И уверен, что это так».
После недолгого молчания заговорил Дэнни: «Вы знаете, по правде сказать, мы вам верили. Вы были правы насчет Судного Дня».
«И все равно я сумасшедшая? Вы это собираетесь сказать?»
«Нет, нет, не думаю, что мне хотелось бы верить Скайнету. Есть один момент, который совершенно мне не ясен, даже если доспутить, что верны все остальные… и я в этом во всем не сомневаюсь. Но зачем Скайнету делать то, что в принципе невозможно?»
«Многие считают, что путешествия во времени невозможны», сказал Джон.
«Знаю, но я говорю не столько о физической возможности. Поверьте мне, я вырос с мыслью об этом. Я прочитал об этом все книги, которые только смог найти. Я знаю, о чем говорю».
«Продолжайте», сказала Габриэла, внимательно следя за Сарой, чтобы не возникло никакой схватки.
Дэнни кивнул. «Дело в том, что вы не в состоянии изменить свое собственное прошлое».
«Вы в состоянии поверить в реальность путешествий во времени, но не в состоянии признать это?», спросила Сара нетерпеливо.
Но в словах Дэнни было определенное рациональное зерно, или так это показалось Джону. Может быть, ему нужно было знать об этом больше, и понимание всего относящегося к Скайнету могло им только помочь. «Может быть, понимание Кайлом путешествий во времени были не столь уж глубоким», сказал он. «Может, мы что-то упускаем».
Сара задумалась. «Может быть. Он сказал, что не понимает технических аспектов проблемы, но только всяких этих технических штук. Он не был экспертом в путешествиях во времени, а просто отважным храбрецом, отправившимся на опасное задание. Итак, что за великая теория?»
На мгновение Дэнни, похоже, занервничал, но потом он сказал: «Спасибо, что выслушали меня, миз Коннор. Я могу лишь поставить вопрос тем же образом, как я его описал Джону. Все это лишено определенного логического смысла».
«Вы имеете в виду парадоксы путешествий во времени?», спросила Сара. «Я уже думала о них. И пока не нашла никаких противоречий. Все прекрасно сходится. Никто не способен изменить прошлое. Кайл вернулся назад во времени, чтобы защитить меня от первого Терминатора. В итоге у меня от него появился ребенок. Терминатор не смог меня остановить».
«Я это понимаю».
«То же самое было и в 1994 году, Т-1000 не смог убить Джона. В конечном итоге все сходится. Я не вижу никаких противоречий. Поверьте, у меня было двадцать два года, чтобы поразмыслить над этим».
«Да, но вы исходили из своего собственного опыта. Я извиняюсь, позвольте мне объяснить, что я имею в виду: подумайте об этом с точки зрения Скайнета».
«В каком смысле?»
«Зачем все это нам нужно?», спросил Энрике, яростно хмурясь, как будто это его уже достало.