– Если вы засыплетесь, власти вас просто выдворят, и все.
– И я могу им сообщить, что это вы так сказали?
Карл не ответил. А я немного помолчал и продолжил:
– Вероятно, организация "Американские ветераны войны во Вьетнаме" в рамках гуманитарной помощи поисков погибших и пропавших без вести уже направила это письмо вьетнамской стороне? Тогда Ханой разыщет семью убитого Тран Кван Ли и выяснит, жив ли его брат и где он проживает. Правильно? Так почему бы вам не воспользоваться обычными дипломатическими каналами и не предоставить Ханою сделать то, что у него получится гораздо лучше, чем у нас? Пусть вьетнамцы сами выясняют судьбу своих несчастных сограждан.
– Мы просили ветеранов не отсылать письмо вьетнамской стороне, – сообщил Хеллман.
Я все понял и без него, но тем не менее спросил:
– Почему?
– По разным причинам. Мы посчитали, что на данном этапе Ханою его лучше не видеть.
– Приведите хотя бы одну.
– Чем меньше вьетнамцы будут знать, тем лучше. И вас это тоже касается.
Мы встретились с ним взглядами, и я понял, что в этой истории таится нечто большее, чем тридцатилетнее убийство. Иначе все – полная бессмыслица. Но больше задавать вопросов не стал и только сказал:
– Я и так выслушал достаточно. Спасибо за доверие, но я отказываюсь.
– Чего вы боитесь?
– Не надо на меня давить, Карл. Я много раз рисковал за нашу страну жизнью. Но то, что вы предлагаете, не стоит моей жизни. Ни моей, ни кого-то другого. Потому что это уже история. Пусть все остается как есть.
– Это вопрос правосудия.
– Никакого отношения к правосудию это не имеет. И поскольку я не знаю, в чем дело, то не суну свою задницу во Вьетнам ради того, о чем вообще не имею представления. Те два раза, когда меня туда посылали, мне хотя бы говорили зачем.
– Мы все думали, что знали, зачем туда едем. Но нам лгали. А теперь вам никто не лжет. Мы просто не говорим вам зачем. Но поверьте мне, это очень важно.
– Тогда мне тоже говорили, что это очень важно.
– Не могу спорить.
Солнце совсем закатилось, поднялся холодный ветер. Мы остались почти одни и молча думали каждый о своем. Наконец Карл тихо произнес:
– Смеркается. Смотрите, какие длинные тени. – Он взглянул на меня. – Тень оттуда дотянулась до нас. Это все, что я могу вам сказать, Пол.
Я не ответил.
Появился мужчина в старой камуфляжной куртке и тропической военной панаме. Он был приблизительно нашего возраста, но из-за совершенно седой бороды выглядел старше. Он поднес к губам горн и сыграл сигнал. А когда последняя нота замерла в воздухе, повернулся к Стене, отдал честь и пошел прочь.
Мы еще немного постояли.
– Хорошо, – произнес Карл. – Я все понял. Дело может оказаться немного рискованным, а пожилые люди не любят рисковать без пользы ради всякой чепухи. Сказать по правде, этот Тран Ван Вин скорее всего мертв. А если и жив, от него немного толку. Пойдемте-ка я угощу вас выпивкой. На Тридцать третьей улице есть одно местечко – оно вам понравится.
Эспланада осталась позади.
– Могу я вам хотя бы показать письмо? – спросил Хеллман.
– Какое: любовное или настоящее?
– Перевод письма Тран Ван Вина.
– Полный и аутентичный?
Карл не ответил.
– Дайте мне письмо, и я организую его перевод.
– В этом нет необходимости, – ответил он.
– Значит, в нем есть нечто не для моих глаз? – улыбнулся я. – Но если вам нужна моя помощь, придется немного уступить.
– Это для вашего же блага. Все, о чем я умолчал, не имеет отношения к задаче поисков Тран Ван Вина.
– Но имеет отношение к чему-то, раз вы напустили такую таинственность.
Хеллман промолчал.
– Как давно вы взяли письмо из АОВ? – спросил я.
– Два дня назад.
– И, полагаю, уже начали копаться в армейских архивах.
– Да. Но это займет неделю или две. И к тому же тот пожар...
– Карл, вы же знаете: пожаром в архиве 1973 года, как никаким другим в истории, воспользовались, чтобы скрыть как можно больше мути.
– Может быть, и так, но сгорели и какие-то дела. И тем не менее мы рассчитываем через несколько дней составить список капитанов Первой воздушно-кавалерийской, которые могли быть в том месте в то время. Список армейских лейтенантов, убитых около седьмого февраля в Куангчи, будет значительнее короче и намного детальнее. Не думаю, чтобы он превысил две-три фамилии. Убийца и жертва предположительно из одного подразделения. Таким образом сократится число подозреваемых капитанов. Так что эта задача не из долгих.
– Хорошо, – согласился я. – Пусть даже у вас будет главный подозреваемый. Но вам никогда не добиться обвинения.
– Давайте для начала найдем свидетеля и подозреваемого, – ответил Карл. – А об обвинении позаботимся потом.
Прежде чем ответить, я немного подумал.
– Вы правильно вспомнили, что я там был. К вашему сведению, в самом городе дислоцировались вьетконговцы, а не американцы. А наши ребята – на огневых точках вокруг. Вы уверены, что эти двое из кавалерийской находились именно в городе?
– В письме определенно об этом говорится. А что?
– В таком случае, возможно, эти двое были приданы южновьетнамской армии в качестве советников и подчинялись командованию поддержки во Вьетнаме, КПВ. Согласны?
– Не исключено.
– Что еще больше сужает круг поисков. Вам лучше заняться кабинетной работой здесь, а потом уже посылать человека во Вьетнам.
– Мы хотим организовать параллельное расследование.
– Ваше дело. – Я сильно подозревал, что управление Карла занималось этим вопросом гораздо дольше, чем он мне признался. И еще я подозревал, что Управление уголовных расследований уже сузило круг возможных убийц и жертв и определило главного подозреваемого. Только от Пола Бреннера все скрывают. А от него хотят, чтобы он отыскал единственного свидетеля. Я повернулся к полковнику Хеллману. – Интересный случай. Во мне просыпаются инстинкты гончей. Вот только нет никакой охоты то и дело таскаться в Юго-Восточную Азию. Зато я знаю других, кому путешествия по душе.
– Нет проблем, – согласился Карл и переменил тему разговора. – Вы все еще встречаетесь с мисс Санхилл?
Нравится мне, когда люди задают вопросы о том, что прекрасно знают.
– А почему бы вам не спросить ее саму? – ответил я.
– Если честно, то я уже спросил, – признался он. – И она мне сказала, что в ваших отношениях возникли кое-какие трудности. Поэтому я решил, что вы способны съездить по делу за рубеж.
– Способен. В Арубу, – отозвался я. – И пожалуйста, оставьте мою личную жизнь в покое.
– Мисс Санхилл все еще служит в управлении и является старшим офицером. В силу этого я считаю себя вправе задавать ей кое-какие личные вопросы.
– Это именно то, чего мне больше всего недостает после ухода из армии.
Карл не обратил внимания на мои слова.
– Кстати, вы собираетесь проситься на работу в гражданские правоохранительные органы?
– Возможно.
– Не могу себе представить, чтобы вы на пенсии ничем не занимались.
– У меня куча всяких дел.
– Не исключено, что я сумею вам помочь получить правительственную службу. ФБР часто нанимает бывших сотрудников Управления уголовных расследований. Зарубежное задание будет очень недурно смотреться в вашем резюме.
– Еще лучше в некрологе.
– И там тоже.
Карл шутил совсем нечасто, и, памятуя о вежливости, я усмехнулся. Это его ободрило, и он решил поднажать.
– Я, кажется, забыл упомянуть, – сказал он, – что управление задним числом произведет вас в старшие уоррент-офицеры пятого класса и пересчитает пенсию.
– Поблагодарите всех от моего имени.
– И все в обмен на две-три недели вашего времени.
– Вот так – всегда найдется ловушка!
Хеллман замолчал и закурил сигарету. Мы смотрели друг на друга в свете фонаря. Карл выпустил струйку дыма.
– Мы можем послать кого-нибудь еще. Но ваше имя стоит в первой, второй и третьей строках. Я еще ни разу не просил вас об одолжении...