— Это их работа.
— Журналисты создают панику и наделяют чудовищ силой. Они становятся смелее, кровожаднее, злее от ощущения всесилия.
— И самоувереннее, — заметил Федя. — И тогда совершают ошибки, и их ловят.
— Только вот, — протянула ладонь под струи, стекающие с козырька, — цена этому — новые жертвы.
— И как ни посмотришь на это — с двух сторон хреново, — хмыкнул друг. — Но, победа же любой ценой, не так ли?
— Победа перестает быть победой в тот миг, когда сполна хлебнешь ее последствия. Просто кто-то может с этим жить, а кто-то нет.
— И что бы выбрала ты?
— Людей, — заметила паркующийся темный внедорожник около парадного входа. — Кстати о них, — обратила его внимание на машину. — Пожаловали. Я пошла, — начала спускаться по ступеням.
Мелкие капли дождя попадали на лицо, даря холод. Работая над любым криминальным делом, я отстранялась. Мои выводы и решения так или иначе влияли на ход расследований. И не всегда положительно. Не только у хирургов есть свои персональные кладбища. У каждого из нас они тоже имеются. В конечном итоге все видят лишь результат. А с последствиями наших решений нам приходиться бороться наедине с собой.
Двери внедорожника открылись, и из него вылезли двое мужчин — высокий широкоплечий русоволосый мужчина около сорока лет с хмурым взглядом и чуть пониже его ростом худощавый блондин лет тридцати на вид с заспанными глазами. Чутье подсказывало мне, что это именно они. Следователи по делу невест. Мы поравнялись друг с другом на секунду, и мужчина помоложе обратился ко мне:
— Добрый день! Работаешь в больнице? Где мы можем найти Василия Петровича Рогова, милашка? — его губы растянула очаровательная улыбка. Кто-то тут решил включить режим соблазнителя. Милашка? И на “ты”? От такой пикаперской наглости я невольно усмехнулась. Получилось не очень радушно — по их лицам было видно. Взгляд мужчины постарше стал более хмурым, а блондин опешил.
— Федь, похоже у тебя спрашивают, — кивнула на стоящего позади друга и пошла дальше. — Я ушла, — развернулась на каблуках и поспешила в сторону корпуса. — Черт бы побрал эту погоду!
Отдаляясь, всей кожей ощущала тяжелый взгляд, которым меня одарили приехавшие. Но меня это ни капельки не интересовало. Как и то, что происходило после моего ухода.
Авдеев какое-то время постоял, буравя взглядом необычную незнакомку, вставшую у них на пути. Гущин, мля, как черт из табакерки! Угораздило же его и тут свои флюиды распространять. Но надо отдать должное блондинке с красными губами — отшила она его мастерски. Сделать вид, что сказанное ее не касается, как плюнуть пикаперу прямо в лицо. Изощренно и изящно. Иван оторвался от созерцания незнакомки и переключил свое внимание на молодого мужчину в белом халате, стоящего перед ними. Медленно прошел по ступенькам, подойдя к нему вплотную — тот терпеливо ожидал их.
— Из нас двоих милашка — это я, — весело подмигнул светловолосый парень. — Добро пожаловать в “Имир”. Меня зовут Федор Борисович Ратников, я — врач-психиатр. Василий Петрович уже вас ожидает. Не будем же терять драгоценное время, — он махнул рукой, приглашая мужчин войти.
— Очень приятно, доктор. Майор Авдеев, — Иван протянул руку для пожатия. — А это, — кивнул на друга, — капитан Гущин.
Обменявшись рукопожатиями, дружно зашли внутрь и потерялись в лабиринтах главного корпуса. Лишь перед самым входом Иван остановился и посмотрел в сторону удаляющейся незнакомки. К тому времени она напоминала точку вдалеке. В голове промелькнула мысль о том, что они еще встретятся. И в следующий раз он обязательно узнает ее имя.
Глава 4. "В гостях" у каннибала
Авдеев внимательно наблюдал за главным врачом “Имира” Василием Роговым, пока тот просматривал содержимое папок, принесенных майором. Мужчина произвел на них хорошее впечатление — спокойный, уравновешенный и вежливый. И смотрел на них так, словно пытался заглянуть прямо в душу. Их напоили вкусным чаем с печеньем, большую часть которого бессовестно сожрал Гущин. Но ему можно было — с дежурства бедолага попал прямо на место происшествия, а потом и на все последующее. И на ногах уже был вторые сутки. Возможно и не ел толком, бедолага.