Погода стояла замечательная, и я не стала накидывать верхнюю одежду, довольствуясь лишь накинутым халатом. Вошла в знакомый блок, и остановилась перед стеклом. Находящийся за ним немного осунулся, появившаяся худоба и круги под глазами красноречиво отражали его состояние. Увидев меня, застыл на мгновение. Вначале намек на улыбку, а чуть позже — широкая, открытая и радостная.
— Милая Мия, ты пришла, — прошептал тихо. Подошел вплотную к стеклу.
— Ты совсем не ешь, Ярый.
— Зачем еда почти мертвецу? Мне не хватало кислорода, доктор, — цепко ощупывал меня взглядом.
— А теперь?
— Теперь мы можем дышать. Спасибо.
— За что?
— За то, что живешь, — некоторое время мы простояли друг напротив друга, находясь без движения. Тепло попрощались, и я с чистой совестью покинула его пристанище. Уже на выходе меня привлекла вибрация в кармане.
“Жду тебя в восемь по этому адресу. Я очень голоден, доктор.”
Чуть ниже был указан адрес того самого ресто-бара, в котором мы когда-то с Виктором были. Точнее в котором я хотела от него спрятаться, а он меня нашел. Времени осталось лишь на то, чтобы немного освежить макияж и добраться до пункта назначения. Быстро дошла до своего кабинета, скинула халат, распустила стянутые в пучок волосы. Прошлась кроваво-красной помадой по своим губам и накинула на плечи удлиненный пиджак. Ехать пришлось долго, но мне удалось быть на месте чуть раньше положенного срока. Решила пройти внутрь и, отправившись за приятной девушкой-администратором, с удивлением обнаружила тот же самый столик и темно-зеленый диван. На столе уже были расставлены легкие закуски, тут же охлаждалось в ведерке со льдом безумно дорогое шампанское. Отдала свой пиджак администратору и присела в ожидании. Группа уже выступала на сцене, а молодая исполнительница исполняла очередную балладу о любви. Наслаждаясь пением, словила себя на мысли, что Петрович остался должным мне отпуск. Сколько я там хотела? Недели три-четыре? Осталось придумать, куда. Хотелось уюта и тишины. Песок, солнце, океан и никого вокруг.
— Доктор, — сильные ладони упали мне на плечи, мягко сжимая. — Я соскучился, — по инерции посмотрела вверх и получила легкий поцелуй в нос.
— Я всегда думала, что адвокатам присуща пунктуальность, — широко улыбнулась.
— С тобой время теряет всякий смысл, — наклонился ниже, прикусывая кожу на шее. — Прекрасно выглядишь, — на мои колени ложится огромный букет белоснежных роз, а сам даритель располагается рядом на диване. — Иди ко мне, — отложила цветы и пересела на его колени. — Кайф, — зарылся носом в мои волосы и шумно вдохнул. — Скучала, Мия?
— Работала.
— Вредина.
— Тебе нравится.
— Нравится, снежинка, — мягко обхватил мое лицо ладонью и прильнул к губам в поцелуе. Время теряло всякий смысл и с ним. У нас это обоюдно. Одно его прикасание — и в голове туман, на языке удовольствие, по телу возбуждение. — Нужно остановиться, Мия. Чуть позже, дома, — хрипло прошептал мне в губы, а я тонула в янтаре его глаз.
— Дома? — переспросила.
— Дома, доктор. У нас дома. Я больше ни минуты не хочу проводить без твоего присутствия.
— А работа? — переместила свои ладони на его лицо.
— Отключи свой рационализм, Мия. Да что это я? Просто послушай и помолчи. В-общем, делай свою ежедневную работу, — покачал головой.
— Чтобы ты сделал свою?
— Ну я же адвокат, как никак, — улыбка мелькнула на его лице и пропала. — Позволишь мне согревать тебя всю оставшуюся жизнь?
— Ты спрашиваешь? — иронично спросила.
— А, к черту! — чуть громче рыкнул. — Я не оставляю тебе выбора, — между нашими лицами появилось кольцо. Кроваво-красные рубины и бриллианты составляли композицию в виде знака бесконечности. — Я же чудовище, мне можно все.
— Согревай меня всю мою оставшуюся жизнь, — прижалась ближе, нежно поцеловав его в ответ. — Мое страшное чудовище, — оставляла невесомые поцелуи на его лице. — Моя больше, чем любовь. Мой мир.