— Что? — иронично переспросила. — Хотите критиковать — критикуйте, коллега. Наводящие вопросы будете задавать в другом месте.
— Вы не должны были вести себя так, — возразил мужчина. — Это не по правилам.
— Протоколы я знаю. Можете не сомневаться, господин Добровольский. А вот про Вас я такого сказать не могу. Увы, — хмуро произнесла. — Ладно еще адвокаты, — махнула рукой на “костюмчиков”. — Они не просто могут, а имеют все полномочия вести своих подзащитных так, как им вздумается. Согласно существующему закону, разумеется. А вот Вы… Вы — врач. И если вешаете на человека “нужный Вам диагноз”, то хотя бы научите его вести себя соответственно. На что Вы надеялись? Ну вот серьезно? — хмыкнула. — Патологический аффект? При таких-то подробностях дела? Краснов — не наш пациент. Он не болен, а жесткость, агрессия, неуважение, вседозволенность — лишь черты его скотского характера. Он не просто избивает и трахает девушек, он наслаждается этим и считает, что вправе это делать. Ставит метки и предпочитает наносить определенные увечья. Учитывая количество его жертв и сопутствующие сведения — чем не серийник?
— Дело касается только господина Краснова и его жены, — глубокий голос рассек пространство, и я подняла взгляд на говорившего. Воронов даже говорит так, как выглядит. Я сразу узнала этот голос — именно он обещал по телефону поставить раком всю нашу больницу. Ага, ну конечно. Затейник, млин! — Обсуждать все, что дела не касается, мы не будет.
— Как интересно, — мои губы тронула леденящая улыбка. — Полагаете, что девушки не заявят, если правильно донести до них информацию?
— Полагаю, что нет. Эскорт — весьма скользкая и непредсказуемая дорожка. Все может произойти. И доказать и пришить все то, что Вы только что предъявили моему подзащитному весьма сложно.
— Но не невозможно?
— Тут Вы правы. Туше, — взгляд его янтарных глаз стал еще холоднее.
— На самом деле, все это не важно. Решать, что делать с новой информацией, только следствию. Екатерина Васильевна, — обратилась к Громовой. — Краснов не находился в состоянии патологического аффекта, когда совершал насильственные действия. Он был в здравом уме, хоть и в состоянии алкогольного опьянения. Протокол осмотра потерпевшей я составила, через минут пятнадцать заберете вместе с протоколом Краснова. На этом мои полномочия заканчиваются.
— Откуда у Вас появилась новая информация? — подал голос следователь.
— Светлана — отличный специалист, — кивнула на девушку. — Она достала существующую информацию, а я уже копнула в своем направлении. Желаю Вам удачи, — кивнув всем на прощание, захватила с собой Федю и вышла из комнаты.
Какое-то время мы шли по оживленным коридорам в полном молчании, и только усиленные вздохи друга на фоне давали понять, что он все-таки рядом. Как только дверь в мой кабинет за нами закрылась, и я села за стол, он вдруг выдал:
— Вот это поворот!
— Какой? — я уткнулась в бумаги по делу.
— Пока ты там выводила Краснова на эмоции, у нас был полный ажиотаж. Добровольский с Громовой срались, следак вообще пребывал в аморфном состоянии, и от него периодически такое амбре доходило!
— Ну да, я тоже почувствовала.
— А Воронов… Ауру прочувствовала? Нам с Петровичем так зябко стало, что мы прильнули друг к другу как неразлучники.
— Прям так уж прильнули? — кинула на него ироничный взгляд.
— Ну… Я образно.
— Следователь этот, Ярцев, по словам Катерины, хороший знакомый Авдеева. Что-то не шибко он в дело вникает. Можно было такое получить на выходе… А он решил не париться и оставить все как есть. Странно, не находишь?
— Думаешь, заплатили ему?
— Не знаю. Да и не особо мне интересно это. Мы дали информацию, а им уже решать, что с этим делать, — в дверь раздался короткий стук. — Войдите, — она приоткрылась, и в проеме показалась Екатерина. — Быстро Вы. Обсуждения недолго продолжались?
— Да какое там! Воронов вообще непробивной. Я просто уверена, что он уже продумал несколько вариантов выхода из той жопы, которую Вы ему сегодня обеспечили, — хихикнула девушка. — На самом деле, спасибо. Вы очень помогли. Не каждый психиатр будет копать так глубоко, чтобы найти то, за что можно было бы зацепиться.