— Ничего. Машину верните в том состоянии, которого ее лишили. Привезете мою — заберете свою. Все просто, господин Воронов. А одежду… Если уж Вам так она понравилась, можете оставить. Я как никто другой понимаю, что фетиши у всех разные. И Ваш — не самый уникальный.
— Потрясающе, — весело мне ответил, — просто потрясающе. Хорошей дороги, доктор. А пока… Я пойду позавтракаю. И знаете что?
— Что?
— Завтрак в одиночестве — не про меня. Поэтому я с удовольствием проведу его в просмотре Вашего фееричного ухода. Это лучше самого элитного и дорогостоящего стриптиза, — в его голосе проскользнули удовлетворенные нотки.
— И поанонировать не забудьте, Воронов, — хмыкнула я. — Чего добру пропадать?
— Ох, доктор… — театрально вздохнул. — Я не за монолог. С удовольствием с Вами “подискутирую”... — мужчина играл словами так умело, что я невольно восхитилась. Даже несмотря на то, что подтекст был очевиден и с невинным предложением не имел ничего общего.
— Виктор Владиславович, — улыбнулась, — диалогов с Вами я не планировала, поэтому могу лишь пожелать приятного просмотра, — скинула звонок, обратив внимание на дорогу.
Ему палец в рот не клади — откусит руку целиком. Умелый и грамотный оратор. И прекрасно осведомлен об этом. Вот пускай с другим кем-нибудь поболтает. У меня целый ворох таких… говорунов.
Сказать по правде, первый раз оказалась в такой ситуации. Настораживало одно — как, мать твою, я смогла уснуть так, чтобы ничего не почувствовать?! Закрадывались подозрения, что и тут Воронов приложил свою руку. Особенно после колеса. Обвинять его без доказательств — глупо и непрофессионально. Оставался логичный вопрос — а нужно ли мне это? Нет, не нужно.
Знаете, что больше всего не нравится хищникам? Прекращение сопротивления и полное безразличие. Азарт сходит на нет, когда предмет их тайных желаний перестает подогревать инстинкты. Борьба возбуждает, вдохновляет, заставляет желать большего. Права или неправа я в своих догадках относительно вчерашнего вечера — не важно. Главное в этом — мой ответ на произошедшее. И если он есть, то будет за что зацепиться, чтобы продолжить эту борьбу.
Возможно Виктор Воронов считает себя хищником, однако я — психиатр. Все просто. Я не буду с ним бороться. Мне это не нужно. Я всего лишь наблюдатель.
Пребывая в своих мыслях, не сразу обратила внимание на очередной звонок телефона. Переведя взгляд на экран, увидела номер Авдеева.
— Майор, — машина приближалась к городской черте.
— Где Вас черти носят?! — с ходу заорал. — Я хрен знает сколько уже не могу до Вас дозвониться! У нас новый труп! Вы вообще смотрели то, что я Вам выслал? Дроздов уже проводит экстренное вскрытие, и скоро у нас будет еще одна флешка… — я довольно терпеливо дослушала его выступление на повышенных тонах. — Так что?!
— Знаете, майор, — холодно ответила, — а не пошли бы Вы нахрен?
— Чегооо? — Иван опешил.
— Вам подробно объяснить что это? Я могу. Но не хочу, — скинула звонок.
Еще один. Для одного утра многовато, знаете ли. Это его дело, его труп и его маньяк. Не мой. В данный момент меня интересует только одно — то, что я в чужом пальто в одних трусах и с босыми ногами в ноябре. Если ему нужна моя помощь — пускай ведет себя соответствующе. Я не его подчиненная. Выждав несколько минут, перезвонила Авдееву.
— Мия Владиславовна? — а тон-то приутих. Вот так бы сразу. — Я…
— Стоп, майор. Я прекрасно понимаю, что у Вас непростое утро, а возможно — и ночь. Но это не дает Вам никакого права так себя вести по отношению ко мне. И, кажется, я уже говорила — у меня выходной. Но я посмотрю все, что Вы прислали. Как и договаривались, как только просмотрю бумаги, сообщу свои мысли на их счет. Кое-что Вы должны уяснить. Неуловимость Вашего серийника — не моя проблема.
— Мия Владис...
— Я не договорила, — вновь оборвала его. — Хотите помощи? Так ведите себя соответственно. Мир вокруг Вас, майор, не вертится. Спуститесь уже на землю. Тут непросто, но возможно Вам понравится. Мне нужно пару часов, я перезвоню Вам.
— Хорошо, — уже более спокойно произнес. — Прошу прощения за этот резкий порыв.
— Принято, майор. Постарайтесь на гномов своих не срываться. Ситуация непростая, понимаю, но таким своим настроением Вы делу не поможете.