— Что-то вас мало. Где остальные? — скинув пальто, сунула его в руки Саше.
— Хватит, — отрезал Иван.
— Что с настроением, майор? — окинула взглядом комнату. Все было обставлено по-девчачьи. А именно много розового, мягкого, пушистого и игрушечного. Прямо комната маленькой принцессы. Хотя… Девушка так себя и позиционировала в блоге. — Ох, простите. Это же Ваше обычное состояние, — позади меня послышался смешок. — Итак, приступим. Вы что-нибудь нашли?
— Да не особо, — в дверях показалась светловолосая голова Гущина. — Никаких следов того, что преступник здесь бывал.
— Но он должен был быть. Платье же на ней, не так ли? — возразила ему. — Вряд ли она сама принесла ему наряд.
— А что есть у Вас? — подал голос майор.
— Помните, она писала про какую-то хрюшку, с которой она поделится подробностями? — мужчины согласно кивнули. — Так вот, после прочтения значительной части ее блога, я нашла, что это такое. Это дневник.
— Дневник? Зачем он ей, если она ведет блог? Глупости, — бросил Никита.
— Все верно, дневник. А хрюшкой она прозвала его за внешний вид. Просто он розовый и скорее всего мягкий. Одно время они были весьма популярны в книжных магазинах, — натянув перчатки, подошла к кровати.
— Говорите так, словно знаете. У Вас такой же? — хихикнул Саша.
— Я похожа на того, кто его ведет? — покачала головой, залезая под матрас. — Вряд ли после всего написанного мной он остался бы розовым. Что встали? Ищите. Он точно тут. И я просто уверена, что наш преступник это тоже знал. У каждого путешествия есть определенные локации. А по поводу следов… Вы уже должны привыкнуть, что он их не оставляет. Только то, что посчитает нужным, — парни начали вновь перебирать вещи в комнате, а я, закончив с кроватью, подошла к шкафу.
В полной тишине мы упорно искали дневник. Я не раз проводила освидетельствования молодых влюбленных девушек, пострадавших от своей любви. Дневник — вещь довольно распространенная, хоть и кажется, что это давно устарело. Но нет. Несмотря на открытое позиционирование себя в соцсетях, всегда оставалось что-то не для “посторонних глаз”. Что-то тайное, сокровенное, грязное, отвратительное. То, о чем не можешь рассказать, а когда становится совсем невмоготу — изливаешь на девственные листы белой бумаги. Они все стерпят. Они все поймут и не скажут и слова.
— Он тут, — радостно заверещал Никита, высунувшись из шкафа. — Никогда бы не подумал проверять одежду, а тут решил, почему бы и нет? У нее был потайной карман в банном халате, — мужчина протянул мне потрепанный и старый на вид розовый блокнот.
Открыв его, сразу убедилась в том, что это он. Следаки обступили меня со всех сторон и с интересом поглядывали на страницы. Его содержимое в данной момент было не так важно, а вот последние страницы… Быстро пролистав на конечный исписанный лист, пробежалась по нему взглядом.
...Есть в нем что-то мистическое и потаенное. Временами меня это пугает. Но завораживает больше. Он как головоломка, которую хочется одновременно и разгадать, и оставить на потом.
Скажу тебе честно, хрюшка. Если бы я увидела его на улице — обошла бы стороной. И дело не во внешности — Денис красив и хорошо сложен. Как бы это сказать? Он окружен довольно мрачной аурой. Я всегда склонялась к простым и открытым людям, избегая таких, как он. Наше общение в корне изменило мое представление о моем идеальном мужчине. Не хочу, чтобы было просто. Хочу мрачной сказки в стиле Братьев Гримм, только со счастливым концом...
— Хотела сказки — получила. Только исконный вариант, — пробормотала, перевернув страницу. — Интересно…
— Что там? — Авдеев выхватил у меня блокнот, чтобы рассмотреть написанное.
— Там то, что скорее всего доказывает мои слова. Это не жертва оказалась общительной. А он захотел пообщаться. Захотел приблизиться еще на шаг, — закатив глаза, ответила. — Раз выхватили — читайте.
— Никто не спрячет от меня мою Вселенную. Никто. Небеса и ангелы уже благословили наш союз однажды, и на этот раз мы станем едины. Еще семь шагов, и все закончится. Это не пустые слова — это мое предупреждение вам. Ангелы склонят головы пред Вселенной. Это будет прекрасно. Она есть все. Она есть начало и конец, — пока Иван читал написанное, меня никак не отпускало странное ощущение.
— Там так написано? — переспросила.