— Идем, — не приказ — приглашение.
Знакомый белоснежный диван и два бокала итальянского красного. Из меня сомелье так себе, но вино оставляло приятное терпкое послевкусие. Виктор расположился рядом, взглядом не отпуская меня ни на минуту.
— Давай сыграем в игру, Мия, — он усмехнулся, делая глоток. — Вопрос — ответ. Все просто. При отказе отвечать либо уличении во лжи — лишение любого предмета одежды.
— Какие-то невзрослые у тебя игры, адвокат, — улыбнулась ему в ответ.
— Отчего же? Очень даже взрослые. Если учесть, что одежда нам все равно сегодня не понадобится, — ох, этот голос…
— Настолько самоуверен? Не допускаешь мысли о том, что это может быть наш последний вечер? — прямо спросила.
— Допускаю, но не приму никогда, снежинка. Итак, на правах хозяина, позволю быть себе первым.
— Как благородно.
— Скучала по мне, доктор?
— Скучала, — я могла бы конечно соврать, но он сразу же учуял бы это. А это, как минимум — минус один предмет одежды. — Мой черед. Следишь за мной?
— Не всегда, — прикоснулся к бокалу губами. — Боишься меня?
— Нет, — этот ответ дался мне легко. — Невозможно боятся, когда испытываешь непреодолимое влечение, — карты на стол, господин Воронов. Не видела смысла скрывать очевидное. И решила сократить таким образом очевидные вопросы. — Ты — Вершитель? — он отставил бокал и начал медленно расстегивать свою рубашку. Пуговицу за пуговицей. Никогда не подумала бы, что этот процесс может быть настолько эротичным. Небрежно скинув ее на пол, с вызовом подмигнул мне. — Как умело ты уходишь от ответа...
— Мой черёд, доктор, — янтарные глаза хитро сощурились, и он отставил бокал на столик. Медленно придвинулся ко мне, пальцами коснулся шеи и подцепил кулон. — Какое значение он имеет для тебя? — мои руки потянулись к пуговицам собственной рубашки и по очереди расстегнули каждую. Легким движением стянула ее с плеч и бросила рядом с его. — Браво, Мия, — хмыкнул мужчина и вернулся на свое место.
— Это не честно, Виктор.
— Что именно?
— Вся эта игра, — поднялась на ноги, медленно расстегивая пуговицу брюк. Хотелось бы верить, что сняла я их грациозно. По вспыхнувшим глазам поняла, что ему нравилось то, что происходило. За брюками полетел вначале лиф, а после и кружевные бикини. Подхватила бокал и допила вино. — Больше мне снимать нечего. Я могу задавать интересующий меня вопрос раз за разом, пока у тебя не останется одежды. Но что-то подсказывает мне, что с самого начала у меня не было шансов. Конец игры.
— Это не по правилам.
— А я и не говорила, что буду следовать им. Я слишком устала, Вик. Слишком устала жить в неведении, — вздохнула.
— Подойди, — хрипло прошептал. Сделав шаг навстречу, оказалась между его разведенными ногами. Он мягко потянул меня на себя, и спустя секунду я уже была в его стальных объятиях. — А я слишком устал жить без тебя.
— Это ведь ты? — взяла в ладони его лицо.
— Я, доктор. Я, — меня охватило такое облегчение от услышанного, что я не смогла устоять перед поцелуем. Накрыла его губы своими, с приглушенным стоном врываясь в его рот. — Я, — казалось, потемневшие янтарные глаза смотрели прямо мне в душу. — Что теперь будешь делать, Мия?
— Делать выбор.
Глава 25. Мы
Лиза обожала свою работу. Могла часами проводить свое время за машинкой для шитья, фанатела от текстур используемых материалов и мечтала о своей собственной коллекции свадебных платьев. Но на последнее у нее не было средств, а работа в ателье на “тетю” по крупицам отнимала у нее самое ценное на ее взгляд — вдохновение. Несмотря на это, девушка упорно работала и мечтала вопреки всем и всему. Когда в ее жизни появился Денис, она впервые за долгое время изменила своим желаниям — увлеклась мужчиной и на время позабыла обо всем. Влюбленность — коварная штука. Она закрывает тебе глаза, делает тебя глухим, взращивает между тобой и другими непроницаемые стены. Являясь обоюдной, она не несет за собой разрушения, а только раз за разом созидает, постепенно перерастая во что-то большее. Односторонняя же влюбленность несет за собой лишь разочарование и обиды, не оставляя в итоге после себя ничего, кроме бескрайней печали и тоски.