— Кать, — его голос немного смягчился. — Ты прекрасная девушка. Пока все не зашло слишком далеко, тебе стоит подумать о том, что будет дальше. Моя работа никуда не денется. Она всегда будет между нами. Такова правда. Иначе я не умею. Да и не хочу. Не вижу смысла тебя обманывать. Я всегда тебе об этом говорил.
— Говорил, — она посмотрела на него.
— У тебя только два варианта, милая, — он наклонился к ней, оставляя легкий поцелуй на нахмурившимся лбу. — Принять или уйти. Я не хочу тебя к чему-то принуждать. Если ты решишь в пользу второго — искренне пожелаю тебе удачи и порадуюсь за тебя. Ведь я — не подарок. Я это прекрасно осознаю.
Она откинула одеяло и придвинулась к нему. Стройные руки обвили его шею, и девушка всем телом прижалась к Ивану. Пальцы зарылись в темно-русые волосы, а карие глаза уставились в зеленые.
— Обещай, что подумаешь, — обнимая ее в ответ, попросил.
— Обещаю, — грустно ответила и прильнула к его губам в прощальном поцелуе.
***
Авдеев вынырнул из машины, кутаясь в теплую куртку. Ноябрь в этом году был просто отвратительным — холод, дождь и серость врывались в каждый день с новой силой. Вдалеке виднелась четко огороженная территория с расставленными по ее периметру сотрудниками. Мужчина обвел глазами местность — удаленную часть центрального парка, где обычно прятались юные парочки в поисках острых ощущений. Так себе местечко. Но будь ты подростком, куда бы потащил понравившуюся девчонку? Правильно, подальше от посторонних глаз, чтобы стесняшка показала свою скрытую раскрепощенную натуру.
Иван двинулся вперед, кивая в знак приветствия всем встречающимся на его пути. Заметив знакомую блондинистую голову, громко позвал:
— Гущин! — парень повернулся и махнул майору рукой. — Что тут у нас? — спросил, подойдя к нему вплотную.
— Очередная несостоявшаяся невеста.
— Твою мать! — в сердцах буркнул Авдеев и, присев на корточки рядом с накрытым телом, стал надевать перчатки. — Дроздов тут?
— Да, он уже закончил с телом, — Иван откинул ткань и уставился перед собой. Мертвая девушка была облачена в красивое свадебное платье, ее руки были связаны за запястья алой лентой и расположены на животе, вынуждая ладони держаться в форме лодочки. В левой части груди зияла кровавая уродливая рана, и Авдеев точно знал, чего там не было. Потому что именно это находилось у нее в ладонях. Растерзанное выпотрошенное сердце.
— Он не появлялся целый месяц, — Никита Гущин присел на корточки рядом. — И вот… снова. Такая же, как и все остальные. Она уже четвертая, майор. И, кажется, у нас проблемы.
— Знаю. Отпечатков мы не найдем, платье окажется купленным ею же. Но не бывает неуловимых преступников. Когда-нибудь он просчитается, и мы словим его.
— Это “когда-нибудь” может унести жизни еще многих. Знаю, что ты не терпишь посторонних в деле, но у меня есть одна мысль, — Ник прикрыл тело тканью, и мужчины поднялись на ноги.
— Какая? — Авдеев нахмурился.
— Совсем недавно моему другу из другого отделения помог в деле врач. Психиатр. Конечно у нас есть свой психиатр-криминалист, но… Ее вызывают в самых тяжелых случаях. Единственное "но" — она берет не все дела.
— Почему? Врачебное эго мешает? — съязвил Иван.
— Нет, просто в сутках всего 24 часа. И не язви, майор, — Гущин улыбнулся. — А вы друг друга стоите. Кажется, скоро ты встретишься со своим отражением.
— Такая же злая?
— Не то слово.
***
— Как Вы сегодня себя чувствуете? — внимательно наблюдала за высоким худощавым мужчиной средних лет на диване. Он лежал на нем, закрыв глаза и положив руки на свой живот.
— Не очень. Я снова не сплю. И препараты не помогают, — он вымученно выдохнул.
— Кошмары вернулись? — он поежился.
— Да. С новой силой. Я вижу, как умираю от его рук снова и снова, как будто смотрю за этим со стороны. Я не хочу вспоминать. Мне это не нужно. Выпишите что-нибудь покрепче.