— Конечно, — девушка кивнула и, прихватив с собой ноутбук, покинула кабинет. Майор же поднялся на ноги и последовал вслед за ней. Им были необходимы сведения, и он в полной решимости отправился их добывать.
Глава 28. Больше, чем любовь
— И почему я не удивлена? — ладонью скользила по прохладной поверхности стекла, за которым находился целый арсенал. Я предполагала, что у Виктора есть оружие, но не могла представить, насколько далека от правды была. Причем не только новые образцы, но и старинные, стоившие наверняка огромных денег. Помещение оружейной располагалось на цокольном этаже его особняка. Огромный темно-серый диван находился прямо посередине вместе с мраморным черным столом на низкой ножке в виде золотистого четырехугольника. Небольшой аккуратный поднос с хрустальными бутылями и массивными стаканами резко контрастировал с мраморной поверхностью и переливался в приглушенном свете каскадной люстры. Во все стороны от дивана в хаотичном порядке на разной высоте и разного размера стояли и свисали с потолка стеклянные кубы, в которых находились образцы разного вида оружия. — Я в этом не разбираюсь, но полагаю, что ты не просто любитель.
— Ты права, — он подошел к стене и надавил на нее. Небольшая панель выехала наружу, и Вик быстро ввел код, после чего приложил к ней свою ладонь. — Я ценитель, — стена задвигалась, открывая моему взору сокровенное. Холодную сталь металла и знак бесконечности на ней.
— Пастырь считает, что Вершитель вышел из игры. Не будет надежды на спасение, ведь спаситель не придет. И не он один. Полиция тоже, — антураж комнаты смотрелся одновременно жутковато и вместе с тем невероятно сексуально. — Почему мы здесь? — задала вполне логичный вопрос.
— Мой рабочий кабинет прямо за тобой, — его шаги были бесшумными и плавными, словно у крадущейся хищной кошки. Он миновал меня и оказался возле противоположной стены, у которой повторил те же самые действия. Только теперь стена отъехала полностью, открывая взору просторную рабочую зону в похожих оттенках. — Пару минут — и база сотрудников тюрьмы, в которой содержали Благова будет перед нами, — сел за стол и зашуршал клавишами. — Как и вхожие на ее территорию, — я наблюдала за его четкими выверенными движениями, прямой осанкой, чуть нахмуренными бровями, плотно сжатыми губами. Воронов был завораживающе сосредоточен. Ровно через две минуты его губы тронула усмешка, и он повернулся ко мне. — Прошу, — поманил меня пальцем, но с кресла так и не встал, а лишь немного отодвинулся.
— Серьезно? — иронично хмыкнула, рассматривая его провокационную позицию.
И вроде бы нам полагалось быть более серьезными, ведь ситуация обязывала. Но, черт побери! Происходившее между нами словно создавало вокруг нас вакуум. Непроницаемую глухую стену. Тут существовали только мы. И это было так прекрасно, что перспектива вынырнуть из этого не привлекала. Скорее бесповоротно отталкивала. Неторопливо подошла к монитору, заслонив его собой. Долго стоять не пришлось — сильные руки тотчас же утащили меня к себе на колени, а горячие губы захватили мочку уха.
— Я всегда серьезен, — ладони забрались под кофту и начали поглаживать чувствительную кожу. — Не отвлекайся. Смотри, — хриплый шепот около уха будоражил.
— Как будто это так просто, — на мгновение прикрыла глаза в наслаждении, после чего попыталась вникнуть на вещаемое монитором. Имен было так много, что я ощутила полную растерянность. К каждому прилагались личные данные и фотографии. — Это просто невозможно. Просматривать весь этот ворох — как искать иголку в стоге сена.
— И что ты предлагаешь? — Виктор заинтересовался.
— Для начала — сопоставить этот список с членами секты Благова. Испытаем удачу. Такое возможно?
— Вполне, — он нехотя оторвался от меня и завладел клавиатурой. — Это не займет много времени.
— Ты многогранен, как оказалось, — пробормотала, следя за уверенными движениями его пальцев.
— Даже не представляешь.
Виктор не соврал — это действительно не заняло много времени. И вряд ли он шел законным путем. Хотя кого это волновало? На кону стояло слишком многое. Когда на экране появилось всего пять имен, вначале не поверила. В деле Пастыря всех настойчиво преследовала неудача, и в такой подарок Фортуны верилось с трудом.