— Неужели Вы считаете… — ошарашенно пробормотала Света.
— Считаю, — кивнула. — Теперь обратите внимание на характеристики от психиатров. При приеме на работу она идеальна. До внедрения тоже. А вот после… Он жаловался на провалы в памяти, сильные головные боли, расстройство сна, снижение либидо, панические атаки и тревожность. Врач посчитал, что у него посттравматическое стрессовое расстройство. Назначили лечение, и оно удалось. Теперь посмотрите на карту после дтп. Те же самые симптомы. А при выписке из больницы они пропадают. Быстро, не находите? Теперь вернемся к его детству. Читайте.
— Отмечаются признаки психогенной амнезии, расстройство сна, тревожность, — зачитал майор.
— Они самые. И тут диагноз — ПТСР. Вроде бы все складно, не так ли? Но, если предположить иное? Картинка приобретает иной характер. Такие признаки могут возникать не только при ПТСР. Что если Пастырь — это отдельная личность? Трансформация сегрегации из детства. Что если раньше она была чем-то бесформенным, а при знакомстве с Благовым приобрела значимость и очертания? Быть под прикрытием означает надеть другую личину. Что если он ничего не надевал, а просто открыл существующий ящик Пандоры? У меня есть пациент, вторая личность которого полностью подавила истинную. Думаю, тут произошло то же самое. И голос такой похожий и непохожий сходится. И временной промежуток тоже. И тут не числа играют роль, а банальная травма. Во время первых убийств Дроздов проходил реабилитацию. А перед нынешними получил сотрясение, — меня внезапно осенило. — Есть протокол судебной экспертизы? Давностью в несколько лет.
— Да, найдем.
— И последний, — Света поколдовала над экраном, и вскоре перед нашими глазами оказались два идентичных протокола. — Я конечно не графолог. Но... Не одной мне кажется, что написание некоторых букв разительно отличается?
— Не одной тебе, — ответил Иван. — Даже подпись на последнем вроде бы и такая же, только какая-то неуверенная. Как будто он только недавно ее придумал. А теперь отрабатывает навыки.
— У Дроздова может быть диссоциативное расстройство идентичности, — произнесла вслух то, во что остальным верить не хотелось.
— Но они же должны быть разными! — возмутился майор. — Каким образом он вскрытия производил? Вы же с ним общались, да и мы постоянно виделись на местах происшествий.
— Не обязательно, — возразила. — Майор, психика — вещь хрупкая и многогранная. Могу предположить, что вторая личность подавила первую и мимикрировала под ее образ жизни. Играла с нами. И наслаждалась этим. Бессмертие в моем случае — право на существование. Появившись вновь, уже не смогу найти в себе сил от тебя отказаться. Пастырь сказал мне это по телефону. Слишком много совпадений, чтобы оказаться неправдой.
— У меня сейчас мозг взорвется, — подметила Света.
— И, вспоминая Ваши слова, майор, мы не можем его осуждать. Потому что Дмитрий Николаевич спрятан в своем теле. А мы имеем дело с трансформацией пережитого им, приправленной деятельностью Благова.
— Безумие какое-то… — Иван тяжело вздохнул.
— Именно. Непредсказуемое и самое настоящее.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Каждый размышлял о том, в какой заднице все окажутся, если предположения оправдаются. Самый опасный враг — несуществующий. Если будем искать Дроздова, то вряд ли это увенчается успехом. Потому как самого мужчины уже нет. Есть другой, никому не известный. Нужно искать самого Пастыря.
— Что же нам делать? Фактически, он — незнакомец. Как нам его достать?
— Играть по его же правилам, — просто ответила. — И дать ему его чертову Вселенную.
Глава 30. Иногда чтобы выплыть, нужно позволить себе утонуть
Канун Рождества. Тринадцатая годовщина.
Резкий тошнотворный запах ударял по обонянию, а жесткая ткань врезалась в мою нежную кожу. Мои глаза заметались по обстановке. В любой другой ситуации я бы сказала, что окружающая атмосфера имела некое очарование. Полуразрушенная старинная церковь в Богом забытом месте расположилась среди густого почти черного леса. Про такой нередко говорят — дремучий. Часть потолка уже давно провалилась под натиском осадков и оплетающих здание растений. Безусловно, когда-то главный зал повидал не одно венчание. Полагаю, для множества новоиспеченных пар оно стало своеобразной сказкой. Теперь же, заметенный снегом в окружении камней и кирпича, он мало чем напоминал то самое место. Множество зажженных свечей не добавляли романтики — лишь нагнетали и без того зловещую атмосферу. Гостей не было — уродливые скамьи были частично припорошены снегом. Музыки не было — завывающая вьюга исполняла свой чудовищный марш.