— И что, если я знаю, кто ты, то теперь попаду в ад, потому что запала на тебя? — В уголках ее губ появляется робкая улыбка, а по щеке скатывается слеза, которую она тут же смахивает рукой.
Внезапно аромат горячего шоколада берет верх над черным перцем. Лишь на одно мгновение сердце в моей груди перестает быть серным. Не могу поверить, что, зная, кто я на самом деле — мою истинную натуру, — она продолжает любить меня. Но затем я спускаюсь с небес на землю.
— Фрэнни... это неправильно, — простонав, говорю я.
Мои колени подгибаются, и я вновь сползаю по стене, опустив голову на руки. Она не должна любить меня. Это не может хорошо закончиться.
Фрэнни возвращается на середину комнаты, бросает сумку и присаживается на угол кровати.
— Скажи, я тебя хоть сколько-нибудь интересую?
Я поднимаю голову и смотрю на нее. Знаю, что мне следует сказать «нет», и уже открываю рот. Но вместо этого с моих губ слетает тихое «да». Это слово выводит меня из ступора. Я вскакиваю на ноги и выжимаю из своего гаснущего серного сердца последние остатки льда, вкладывая их в слова:
— В смысле, нет. Я всего лишь выполнял свою работу.
— Я тебе не верю, — говорит она с отчаянием в голосе.
Ей бы следовало сейчас кричать. Убегать. Что угодно, только не это. Я поворачиваюсь и рычу —на весь мир. И тут замечаю в зеркале свое отражение.
Что за дьявол?
Подхожу к зеркалу и внимательно смотрю на себя, усилием воли стараясь сбросить человеческую оболочку. Когда ничего не меняется, я поворачиваюсь к Фрэнни.
— Фрэнни. Взгляни на меня и скажи, что именно ты видишь. Что изменилось?
— Ну... рога появились, и твои глаза светятся чуть сильнее, чем обычно. И мне не хочется говорить, но от тебя дурно пахнет, — Она гримасничает и зажимает нос пальцами, — Ты бы мог убрать запах тухлых яиц? Корица нравится мне больше.
— И все?
— А что, должно быть больше?
Хвост... копыта... клыки...
— Вообще-то да.
— Что именно?
— Неважно. — Я поднимаю с пола футболку и натягиваю на себя. — Нам придется прокатиться.
ГЛАВА 17
РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО
ФРЭННИ
Мы с Люком бежим под дождем до машины, держась за руки. Я боюсь спрашивать, но все равно делаю это.
— Куда мы едем?
— Есть только один человек — если так можно выразиться, — который, вероятно, знает, что, черт побери, творится, — отвечает он, заводя мотор.
Пока мы едем, начинается ливень, а когда останавливаемся у дома Гейба, то шторм разгорается в полную силу. Теперь снаружи просто потоп: жирные дождевые капли сплошным потоком покрывают лобовое стекло и стучат по крыше тысячами крошечных молоточков. Всю дорогу я размышляю лишь над тем, что сказала Люку — я люблю его.
И о чем я только думала?
Он демон. Я до сих пор не могу постичь, что это все-таки значит. Но у него рога!
И я сказала, что люблю его.
О боже! Откуда пришли эти слова?
Я не люблю его.
Так. Любви не существует.
Но и демонов тоже!
Он выключает двигатель и смотрит на меня. Я ужасно боюсь Люка, но, как бы глупо это ни казалось, мой страх не имеет ничего общего с его нечеловеческой сущностью.
О боже. Я и впрямь люблю его?
Он тянет меня из машины и ведет по ступенькам на крыльцо, звоня в дверь. Во всех окнах темно.
— Может, его нет дома, — с надеждой говорю я, не готовая оказаться наедине с ними двоими.
— Он здесь, — отвечает Люк перед тем, как дверь отворяется и на пороге появляется Гейб, одним своим видом приводя меня в замешательство.
Я не могу быть здесь с ними двоими. Не когда я так сбита с толку. Ведь три дня назад я точно так же до ужаса боялась того, что люблю Гейба.
Я поворачиваюсь к Люку.
— Уверен, что это хорошая мысль?
— Он, возможно, знает, что происходит.
— Происходит с кем? — подает голос Гейб, дотягиваясь до моей руки и затаскивая меня внутрь дома.
— Со мной, — говорит Люк, заходя следом.
Гейб поворачивается к свету и осматривает Люка с ног до головы.
— И... — спрашивает он, закрывая дверь.
— Я не могу перевоплотиться, — тихим и мрачным голосом произносит Люк.
Гейб выглядит потрясенным, словно знает, о чем говорит Люк, и это что-то значит.
— Покажи.
Люк делает шаг назад, закрывает глаза, набирает воздух в легкие и выпускает маленькие черные рожки. Я слежу за трансформацией как зачарованная, борясь с желанием прикоснуться к нему.
— Попробуй получше.
— Это и есть получше.
— И он не такой горячий, как раньше, — вставляю я.
Люк смотрит на меня с надеждой в глазах.
Лицо Гейба озаряется пониманием.
— Я все думал...
— Думал о чем? — Рожки Люка исчезают.
— Помнишь, ты говорил мне, что не хочешь, чтобы Фрэнни пострадала?
— Да, — переводит на меня взгляд Люк.
— И я сказал, что верю тебе.
— Да.
— Все началось тогда. Твои мысли висели в воздухе, и любой самый древний ангел мог бы их услышать. Мысли демонов я не слышу.
— Ты рылся в моей голове? — рычит Люк, зло сощурившись.
— Ага, —ухмыляется Гейб, — И должен сказать тебе, что твой план провалился. Ты любишь ее, догадывался ты об этом или нет — это факт, отправивший твой ничтожный план ко всем чертям, так сказать.
Я перевожу взгляд на Люка.
Он тоже любит меня?
Люк свирепо смотрит на Гейба, затем отворачивается к окну.
Моя голова идет кругом — мысли, образы и эмоции беспорядочно вертятся внутри меня. То, что я слышу и о чем думаю, просто невозможно — но в то же время это правда. Какая-то крохотная частица меня все же испытывает облегчение, словно она ведала, что приближается.
Люк — Люцифер — его жар — рога — демон. Сейчас, в присутствии Гейба, это кажется более реальным, чем в квартире Люка.
Гейб.
Дыхание у меня перехватывает, когда все кусочки головоломки встают на свои места. Гейб — Габриэль — его лучезарная улыбка — и все предостережения. И то, что он сейчас сказал... «любой самый древний ангел мог бы услышать».
Нет.
Я смотрю на Гейба, не в силах скрыть потрясение. Ангел?
Он настороженно смотрит на меня и вслух отвечает на мой немой вопрос.
— Да.
— Нет!!!
Почему мне сложнее принять это, чем мысль, что Люк демон?
Потому что ангелов не существует — рая нет — и Бога нет.
Комната начинает вращаться вокруг меня, и я наклоняюсь вперед, упирая руки в колени и силясь набрать воздуха в разрывающиеся легкие. Но мое горло сжимается сильнее, когда я вспоминаю о Мэтте, а затем я и вовсе лишаюсь кислорода.
Если Бог существует, то почему забрал моего брата?
Ноги подгибаются, и перед тем, как окончательно потерять сознание, я чувствую, как Гейб подхватывает меня на руки.
Когда я открываю глаза, то первым делом вижу перед собой взволнованное лицо Люка. Он сидит на краю дивана и держит меня за руку. За его спиной маячит Гейб. Я делаю прерывистый вдох и пытаюсь сесть, но Люк укладывает меня обратно, поправляя подушки под головой.
— Я ничего не понимаю, — хрипло шепчу я.
Люк смотрит на меня сверху вниз, в его глазах — обещание всего, чего я пожелаю.
— Спрашивай о чем угодно.
Мои мысли безнадежно спутались в клубок, а изо рта вырывается невнятное бормотание.
— Вы здесь... оба... что... зачем? — наконец выдавливаю я дрожащим голосом.
Голос Люка нежен, словно он успокаивает испуганного ребенка, кем я, собственно, сейчас и являюсь.
— Потому что здесь ты.
— Я... вы здесь из-за меня? — Кровь опять уходит из головы, а перед глазами пляшут звездочки.
— Да.
— Зачем? — шепчу я.
На губах Гейба появляется сардоническая улыбка, когда он садится на подлокотник дивана у моих ног.
— Я здесь, чтобы защитить тебя от него, — кивает он в сторону Люка.
Меня трясет и подташнивает.
— Защитить меня от... него?