А эти люди пели. Он умирал, а они пели. До него доносились странные, неведомые ему созвучия. Они пели не на английском языке. Может, он уже не различает слов? Неужели ему так плохо?
По комнате расползался мрак, он закрадывался и в его сознание, окутывал бьющееся в конвульсиях и мучительно жаждущее глотка воздуха тело.
И тут он услышал первую фразу на английском языке.
– Теперь Она довольна.
А потом, уже в полной темноте, глубоком мраке, у него – вот странно-то – отпала потребность дышать, в душе воцарились покой и свет, и тогда-то он и увидел Этель, она ждала его, и ему вдруг стало ясно, что теперь никогда он не сможет наскучить ей разговорами о скобяных товарах. Никогда больше она не заскучает – столь велика ее радость от встречи.
Где-то в отдалении послышался голос, он словно обещал: “Им не сойдет это с рук, этим безумцам, заигрывающим с богами смерти”.
Но Бирнбаума уже не волновали земные проблемы: так хорошо было ему в этом царстве света. Не хотелось даже говорить о скобяной торговле. Он был полностью счастлив, и счастье это обещало длиться целую вечность.
Глава вторая
Его звали Римо, и ему дали неисправное оборудование для погружения под воду. Его хотели убить. Он понял это еще до того, как катер спустили на воду недалеко от отеля “Фламинго” на Бонэре – равнинном острове, жемчужине Антильских островов.
Зимой американцы и европейцы стекались сюда в поисках тепла, чтобы поплескаться в бирюзовой воде и поглазеть на рыб у карибских рифов, давая возможность рыбам в свою очередь поглазеть на них.
Туризм был основной статьей дохода островитян, но кто-то всегда недоволен и хочет большего. Поэтому довольно скоро Бонэр стал промежуточным лагерем на кокаиновом пути в Соединенные Штаты; на острове скопилось много денег, и появились люди, готовые убивать – только бы не потерять свои капиталы. Местная полиция вдруг вся исчезла, исчезли и детективы из Амстердама, но когда пропали и все американские представители на острове, США заявили, что дело это так не оставят.
На этом все вроде бы и закончилось. На остров не высадилась следственная комиссия, и не прибыли представители разведки. Никто в самой Америке толком не понял, что же посулила американская сторона. Помнили только, что “дела так не оставят”.
Один высокопоставленный американец высказал в беседе с губернатором Бонэра, своим другом, следующее соображение:
– Помнится, раньше тоже такое случалось. Иногда тут было замешано ЦРУ, иногда ФБР или секретные службы. Казалось, все – ситуация вышла из-под контроля. И тогда кто-нибудь говорил: “Хватит, забудем об этом. Теперь за дело возьмутся другие”.
– И что же? – спросил губернатор Бонэра с непередаваемым акцентом жителя острова, в котором слились звуки голландского и английского языков, а также африканских диалектов.
– Ситуация выправлялась.
– Благодаря кому?
– Понятие не имею.
– Секретным агентам?
– Право, не знаю.
– Но что-то должно быть, – упорствовал губернатор.
– Вряд ли нечто обычное, о чем мы имеем представление.
– Тогда что же? – настаивал губернатор.
– Я слышал про одного человека, который предположил, что бы это могло быть, – сказал высокопоставленный американец.
– Так что? – торопил его губернатор.
– Больше ничего, – ответил американец.
– То есть как? Вы слышали о ком-то, кто предположительно знал, каким образом Америка вышла из тупиковой ситуации, и больше ничего? Кто он был?
– Не знаю точно. Слышал – вот и все, – отнекивался американец.
– Но почему вы не выяснили все до конца? – спросил губернатор.
– Мне сказали, что большой палец этого человека нашли на одном континенте, а указательный – на другом.
– Только потому, что он знал? – спросил губернатор.
– Думаю – хотя не уверен в этом – он только пытался узнать, что это такое и кто с этим связан.
– Вы даже не уверены? – спросил губернатор раздраженно: американец слишком мало знал о предмете разговора. – Вы не знаете, кто занимается всем этим. Вы не знаете, что эти неизвестные делают. Так что же вы, простите, знаете?
– Только одно: если Америка заявляет, что ваши проблемы будут решены, так оно и будет.
– И больше ничего?
– Скоро повалятся трупы.
– Но у нас здесь нет высоких мест.
– Все равно смотрите под ноги.