Правда то, что я видел сейчас мне нравилось.
– Когда ты успела? И вообще… где взяла это все? – Я посмотрел на Виолу. У меня отродясь дома не водилось ничего подобного.
– Заказала. Доставили сегодня, благо, что успели. – Она пожала в ответ плечами, принимаясь развешивать остатки украшений, доставая их из большой картонной коробки. – Твои ребята помогли собрать елку и установить ее, надеюсь, ты не против, что я немного напрягла их?
Я еще раз взглянул на Абрамову. На ней был одет забавный красный свитер с оленями, темные брюки в клетку. Волосы были заплетены в две замысловатые, сложные косы, а вот макияж напрочь отсутствовал. Нехотя, я ею залюбовался. Красавица… другого слова и не подобрать.
Украшения и ель должны были стоить денег и что-то подсказывало мне, что отданная мной карта все еще была не тронута. Независимая, блин. Вот для чего столько пахала?
– Охрану? Нет, переживут, – отмахнулся я, все еще находясь в недоуменном состоянии. – Тебе нравится, малыш? – обратился я к сыну, на что он увлеченно закивал рыжей головой.
– Подалок… – проговорил он, вводя меня в еще больший ступор.
– Я…
– Папа уже положил его под елку, но ты получишь его только, когда поешь, – ответила за меня Виола, подходя ближе к нам и целуя сына в щеку.
– Рано же еще…
– Сегодня Рождество, – пожала плечами Виола.
– В смысле?
– Католическое, – уточнила она.
– Но мы же…
– Никто не запрещает нам его отметить, правда? – ответила она, а я только и сумел, что пожать плечами. – А потом Новый Год, а затем православное Рождество, а затем еще что-нибудь, – заулыбалась Виолетта.
– Наверное… – Я не отмечал никаких праздников. Вообще. Только свержение своих врагов. Обычно, устроенное собственноручно. Даже день рождения игнорировал.
– Пойдем, маленький, надо покушать, – заявила Абрамова.
Вскоре Виолетта с маленьким отправились обедать, а я так и остался болтаться в гостиной, обводя ее восхищённо-удивленным взглядом. Подошел к елке и обнаружил под ней маленькую коробку, обернутую в яркую бумагу. На ней красовалась карточка с моим именем.
Я огляделся по сторонам, словно собирался совершить что-то нехорошее, представил, как это выглядит со стороны, усмехнулся и поднял короб. Повертел им в руках и дернул за красную ленточку.
Стыдно признаться, но подарков мне не дарили. Да и как бы подарили, если я ничего не отмечал? Вот так и прожил почти полвека.
Внутри оказался большой стеклянный шар со снегом и небольшой инсталляцией, состоявшей из дома, ели и оленя с упряжкой. Все было белого цвета и сделано из стекла. Казалось, что если дотронуться до них, то они окажутся сотканными из настоящего льда. Я потряс им и проследил за тем, как пушистые хлопья поднялись вверх, а затем проделали плавный путь назад.
«Как злиться-то на тебя и дальше, Виолетта»? – подумал я.
Глава 47
День прошел в странном ключе и необычной для меня атмосфере.
Виола приготовила вкусный ужин из индейки, запеченного гуся, миллиона салатов и большого кекса на десерт, который она гордо назвала «немецким кексом 19 века по особому рецепту» так, словно сама этот самый рецепт добывала.
Пока она вертелась на кухне, мы с Кириллом отправились на задний двор, где с час игрались со снегом, пытаясь вылепить ни то снеговика, ни то, что попадется.
Мы все вместе посмотрели мультфильмы, поужинали, погуляли и вместе уложили довольного Кирилла спать. Оказалось, что я «купил» сыну машинку, медведя, тысячного, кажется, по счету и красивый новогодний плед, которым мы его и укрыли вместе с Виолой, когда он сладко засопел.
– Спасибо. Это был хороший день. – Моя благодарность была искренней. Виолетта аккуратно прикрыла дверь в спальню сына, стараясь не издавать лишних звуков и улыбнулась мне в ответ.
– Пожалуйста. Мне было приятно.
Я кивнул и замолчал, не зная, чего хочу больше в данный момент – чтобы этот вечер не заканчивался или, наоборот, чтобы его волшебная дымка развеялась, как можно скорее.
– Я пойду… у меня там внизу еще дела…
– Какие? – Я не сразу понял, о чем она.
– Нужно убраться на кухне…
– Забудь, – отрезал я.
Не знаю, как так вышло. Вроде как я перестал контролировать свое тело, а оно зажило собственной жизнью. Притянул к себе свою рыжую, поцеловал мягко. Сначала в щеку, затем в подбородок, а затем и в губы.
Виолетта ответила мне не сразу, но ответила. Выдохнула как-то жалобно, словно сдалась, а затем встала на носочки, обвила руками шею, прижимаясь ближе.
Хорошо, что когда-то я решил сделать спальню сына рядом со своей. Идти оказалось совсем недалеко. И хорошо, что в доме была хорошая звукоизоляция. Совсем не хотелось будить Кирилла отнюдь не детскими стонами.