– Дорогие сограждане. Мы все собрались, чтобы наблюдать за выбором и приветствовать нового спутника королевы Стии. И я, первый министр Королевства маоров, был уполномочен этот бал вести. Однако кое-что изменилось, и сегодняшним событием будет руководить…
Морфины заволновались. Не в силах сдерживать в себе возникающие предположения и догадки, они спешили поделиться ими друг с другом. «Кто это будет? Может, Медос? Сама Стия? Или, может, пришедший с ней Рубин?»
Выдержав паузу и дав морфинам выговориться, Ганн закончил фразу:
– Будет руководить Совет Старейшин.
Тот самый Совет Старейшин? Но как? Никто и никогда не видел никого из этого Совета. Конечно, каждый морфин знал о его существовании. Все знали, что время от времени он даёт рекомендации королям, но всё же большинству жителей Страны Снов казалось, что Совет Старейшин — это не более чем легенда.
Дождавшись, когда морфины опять успокоятся, Ганн продолжил:
– Никто из нас не знает, что будет происходить сегодня. Мы можем лишь беспрекословно следовать инструкциям, изложенным в посланиях голубиной почты.
Словно подтверждая его слова, ещё одна птица отделилась от стаи, доставив премьеру следующую записку. Пробежавшись по ней глазами, Ганн сказал:
– Совет Старейшин говорит о том, что сегодня случится великое событие – объединение рас под началом одной из августейших пар. Какая пара останется у власти, а какая уйдёт, решится сегодня в поединке королей.
Морфины снова заволновались. Как же так? Всем известно, что у королевы стахов ещё нет мужа. Не будет же она сама воевать с Медосом?
В это время из приоткрытой золотой двери вышла Айя. Встав рядом с Ганном и обращаясь к морфинам, она сказала:
– В качестве супруга Стии на дуэли будет сражаться сопровождающий сегодня королеву на бал господин Рубин.
Если простые жители Страны Снов пока во всём видели лишь захватывающее зрелище, то аристократы после этих слов почуяли возможную смену власти. Приверженцы Медоса сплотились в месте, где традиционно заседал король маоров. Что касается сторонников Рубина, то они сгруппировались ровно напротив, там, где обычно восседала на троне королева Стия. Едва это произошло, как к группе поддержки Рубина подошли с десяток аристократов обеих рас, как оказалось, с намерением присоединиться. Таким образом, в противоположных концах главной залы образовалось два полюса. Остававшиеся между ними аристократы были вынуждены быстро принимать решение и присоединяться к одной из групп.
В это время простые морфины постарались всем своим видом продемонстрировать нейтралитет и сгрудились в центре. От возникшего эмоционального напряжения сияние Сутей собравшихся усилилось, и игнорировать очевидность этого феномена было уже невозможно. Облачив в слова наблюдаемое явление и выражая общую догадку, кто-то из толпы крикнул:
– Смотрите, это же сияние Сути!
И тут все загалдели: «Точно, точно! Это оно! Но, как же так? Это невозможно! О! Это, видимо, подарок от Совета Старейшин! Так значит, мы можем видеть Суть? Мы что, теперь её будем видеть всегда?»
Ганн смотрел на перемещения в толпе и слышал обрывки фраз. Он видел, что аристократы разделились, и что в стороне Рубина стояли не только стахи, но и маоры. Премьер-министр прекрасно понимал, что сегодня решится судьба обоих королевств. Единственно, чего он не мог понять, это почему морфины говорят о сиянии Сути. Разве не только контролёры могут её видеть? Ганн повернулся к Айе и тихо спросил:
– Ты слышишь их разговоры про Суть?
– Да, Ганн, – ответила Айя, нисколько не удивляясь вопросу. Ганн внимательно посмотрел в её глаза и спросил снова:
– И ты тоже видишь её свечение?
– Да, – опять подтвердила Айя.
– Но тогда почему я ничего не вижу?
Айя молча достала из рукава маленькую фляжку и, открутив пробку, подала её Ганну.
Не задавая лишних вопросов, он сделал несколько глотков, определив по вкусу, что это яблочный сок. Отдавая опустошённую ёмкость, он посмотрел на толпу и изумлённо воскликнул:
– О, боги! Я вижу это! Но как? Как такое возможно?
Девушка была готова рассказать, как это стало возможным, но тут из-под купола спустился следующий голубь и сел на плечо Ганну. Айя, сняв записку с его лапки, показала её премьер-министру королевства маоров. Пробежав по тексту глазами, тот поднял руку, призывая уже в какой раз за вечер к тишине, и сказал: