– Я думаю, Медос много может нам рассказать, – сказала Стия, вспомнив свой визит в хранилище Сутей, и Айя согласно кивнула.
– Королева, Вы хотите сами допросить его, или дождётесь господина Рубина?
– Допрос? – это слово резануло слух Стии и сразу поставило её в один ряд с королями маоров. Нет. Быть палачом она не хочет. Но, с другой стороны, расскажет ли Медос обо всем добровольно? – Я не буду его допрашивать, я его спрошу, – заявила Стия, сама при этом понимая, что её «просто спрошу» будет тем же допросом.
– Распорядиться, чтоб его доставили во дворец или Вы отправитесь к нему сами?
– К нему? – переспросила Стия. – А где он сейчас? – Она по-прежнему воспринимала Медоса королём, и в её сознании он мог находиться только в своём же дворце.
– По приказу господина Рубина он был препровождён в тюрьму Королевства маоров. А по распоряжению господина Готапа помещён в ту же камеру, где ранее томился господин Рубин.
– Понятно, – сказала Стия. – Я, пожалуй, не хочу его видеть в своём доме. Так что пойду в тюрьму.
Медос хмуро смотрел в пол. За тюремной решёткой, заменяющей одну из стен его камеры, он краем уха слышал голоса. Понимая щекотливую ситуацию, в которой они оказались, охранники говорили в полголоса. Сейчас под их наблюдением в тесной одноместной камере и без возможности укрыться от посторонних глаз находился король. Точнее, бывший король. Стражникам не вполне верилось в реальность происходящего, но Медос вёл себя так, как если б он, и правда, был лишён власти. Один из конвоиров, что привёл бывшего властелина с бала, подробно отчитался своим товарищам о последних событиях. Медос вначале пытался игнорировать его рассказ, но в какой-то момент, когда речь пошла о том, что все присутствующие видели Суть, заинтересовался. Как по заказу, кто-то из слушателей переспросил, как такое могло случиться. И конвоир с готовностью рассказал, что это из-за особенного ингредиента в еде. Что, все кто отведал угощения со стола в тот вечер, смогли видеть Суть. Он описал, как происходил поединок королей и, понизив голос, поделился своими догадками о том, что, возможно, Медос и не был никогда королём. Что, может, он был приёмным сыном у своих родителей, а вот Рубин как раз настоящим, и что их перепутали в детстве. Тут уж Медос не выдержал и, вскочив со скамьи, крикнул:
– Заткнитесь! Прекратите нести этот бред! И не смейте упоминать моих родителей, говоря об этом самозванце!
Охранники тотчас замолкли. Потом один из них отделился от общей группы и подошёл к решетке Медоса. Пару минут он молча стоял напротив царственного узника, а потом вынул из кармана небольшой свёрток. Протянув его пленённому королю, он сказал:
– Господин Медос, это кусок пирога с бала. Если способность видеть Суть, и правда, происходит благодаря яблочной начинке, то почему бы Вам не испробовать его?
Медос недоверчиво посмотрел на дарителя и взял свёрток. Развернув его, он спросил с подозрением:
– Я должен это съесть?
– Как желаете, – ответил морфин и отошёл.
Вернувшись к товарищам, он сказал:
– Я много пирога утащил. Могу дать всем, кто на балу не был.
Сразу же к нему протянулось несколько пар рук. Он раздал по куску каждому, и охранники принялись за еду. «Неужели от какой-то начинки все смогли увидеть сияние Сути и стать свидетелями моего поражения? – думал Медос, откусывая пирог. – Значит, ли это, что Рубин истинный наследник Морфея? Но как же тогда быть со мной, с моими родителями и всеми предками? Ведь в книгах ясно говорится, что я прямой и единственный его потомок». И тут Медос вдруг как отрезвел. Ни ему ли ещё в детстве был сделан ритуал внедрения? Почему это никогда не казалось ему странным. И почему, когда он провёл этот ритуал вторично, это опять не смутило его? Медос был потрясён: не только в его сознании, но и перед глазами всё удивительным образом прояснялось, а со стороны охраны раздались восторженные возгласы:
– Ой, ты светишься! Как красиво!
– Я тоже это вижу! Я жёлтый, ты – голубой, а ты – вообще зелёный.
– Сам ты зелёный, я цвета морской волны!
– Да ладно, твоя волна такая мелкая, что в ней и цвета не разобрать.
Вдруг голоса умолкли. Почувствовав, что называется кожей, на себе чужое внимание, Медос обернулся. Так и есть, все охранники молча смотрели на него. Встретившись взглядом с королём, некоторые из них смутились и отвели глаза. Однако те, что понаглей, продолжили изучать его сияние.
– Господин Медос, Вы имеете сиреневый цвет, – сказал один, – и в нём есть искры золота, которые доказывают Вашу принадлежность к королевскому роду.