Через недолгое время в коридоре послышались гулкие шаги. Судя по звукам, в его сторону молча двигалась группа людей. Приготовившись к худшему, Медос напрягся. После официальной передачи власти у Стии и Рубина уже не было причин оставлять бывшего короля в живых. Как Медос и предполагал, шаги остановились около его камеры, сменившись звуком открываемого замка. Он оглянулся и в распахнутых дверях тотчас увидел бледное лицо Майры, стоящей в окружении нескольких конвоиров. Медос раскрыл объятия, а Майра со слезами бросилась ему на грудь.
Закрыв дверь, конвой деликатно удалился, оставив королевскую чету наедине.
– Ну-ну, успокойся. Всё хорошо. Мы оба живы. Расскажи, как ты? – спросил Медос, тихонько поглаживая супругу по голове.
– Я? Я нормально, – ответила, всхлипывая Майра.
– Где они тебя держат? – задал уточняющий вопрос её супруг, готовый услышать что-то вроде: «в подземелье, под домашним арестом» или «меня выселили на неченовы окраины». Однако Майра ответила совсем другое:
– Я? Я у себя. А где же ещё?
Видя недоумение на лице мужа, она пояснила:
– Стия дала мне возможность остаться во дворце. Она сказала, что пока ещё не решила, что со мной будет дальше, но что я могу не беспокоиться ни о своей жизни, ни о своей безопасности.
– Так это всё-таки ты познакомила самозванца с зеркалом? – сведя брови, строго спросил Медос, сразу вспомнив о своих подозрениях.
– Что? – Майра даже не сразу поняла, о чём речь. – Нет-нет! Я никого не знакомила с зеркалом. Я лишь призналась, что оно является порталом.
– Тогда что ты знаешь о намерениях Стии относительно меня и о здоровье того человека?
Эти вопросы были очень важны для Медоса. Однако, перестав быть королевой, Майра уже не получала никакой информации о подобных вещах и потому ничего не смогла ответить супругу.
В это время за углом раздалось предупреждающее покашливание, и появившиеся вслед за ним конвоиры сообщили, что время свидания закончилось. Супруги ещё раз обнялись и Майра ушла. Оставшись один, Медос лёг на жёсткую тюремную кровать и закрыл глаза.
Глава 48. Реальность, сон, реконструкция?
Не долетев до поверхности воды, отец и сын пропали из вида. Миновав небо преддверия снов, они оказались в каком-то каменном коридоре. В обе стороны, насколько хватало взгляда, были видны лишь однообразные стены с воткнутыми в них зажжёнными фонарями.
– Где мы? – озираясь, спросил Алекс. Ему смутно припоминалось, что в подобном месте он уже был.
– Мы в коридоре, – озвучивая и так очевидный факт, сказал Морфей.
– Я вижу, что в коридоре, – досадливо ответил Алекс и конкретизировал свой вопрос. – Почему мы не в небе преддверия?
– А почему мы должны быть в нём? – искренне удивился Морфей.
– Как почему? Потому что звёздное небо – это этап перехода из реальности во сны! – объяснил Алекс, начиная подозревать, что сегодня всё пойдёт не так, как всегда.
Морфей, казалось, сперва озадачился тем, что сказал ему Алекс, а затем задал вопрос:
– Зачем всё время ходить по одной и той же дороге, если у тебя есть безграничная свобода выбора? Вспомни хотя бы Красную Шапочку.
– Что? А причём тут она? А? Ты в том смысле, что там было две дороги, длинная и короткая, но обе они вели к дому бабушки? Или о том, что пойди она сразу по верному пути, то не встретила бы и волка?
Морфей рассмеялся:
– Здесь не лучшее место для беседы, открывай дверь.
Алекс удивленно поднял брови, а Морфей ткнул пальцем в каменную кладку, и дверь тут же появилась.
Едва в неё войдя, они оказались в гостиной комнате лесного дома. В камине горел огонь, и в воздухе разливалось приятное сухое тепло. Промёрзший на осеннем ветру Алекс тут же ринулся к огню и вытянул вперёд руки.
– Приятно-то как! Присоединяйтесь.
Морфей ничего не ответил и удалился на кухню. Спустя минуту он вернулся, держа в руках две кружки.
– Давай чайку попьём. И вот ещё: у меня бутерброды остались. Поешь.
Алекс не заставил себя уговаривать и, пережёвывая булку с колбасой, подумал: «Что-то здесь не то. Но что? Оказались мы тут, конечно, несколько странным образом, но смущает вовсе не это. Что-то другое. Что же?» Он машинально откусил ещё кусок бутерброда и спросил:
– Морфей! Это что, бутерброды тёти Нины?
Оторвав свой взгляд от игры огненных всполохов на полешках, Морфей посмотрел в глаза сына.
После минутного молчания Алекс прищурил глаза и с видом нашедшего разгадку детектива изрёк:
– Я понял! Это не бутерброды тёти Нины-сан. Это их реконструкция. – И вздохнув, облегчённо сказал: – Ну вот, теперь всё стало на свои места.