Неожиданно для себя Рубин порадовался, что силой обстоятельств оставил чужую жизнь нетронутой. Впрочем, если в дальнейшем кто-то встанет у него на пути, то он уже не будет столь добрым, и, не задумываясь, уничтожит врага.
На следующий день должна была состояться торжественная церемония внедрения королевской Сути в будущих супругов короля Медоса и королевы Стии. Временем проведения этого события был назначен полдень. Все высокородные морфины заблаговременно собрались во дворце Долины Сиреневого Тумана. Туда же с великими почестями и предосторожностями были доставлены сосуды с королевской Сутью. Будучи аристократом, Рубин также был приглашён на эту церемонию. В назначенный час он подходил к дворцу Первого короля, наблюдая, как повсюду снуют нечены, совершая последние приготовления к торжеству. Кто-то волок дополнительные столы, кто-то – подносы с едой, вино, цветы. Да мало ли дел у низшей расы? Как представитель аристократии, Рубин привык не замечать этих недоморфинов, вся вина которых сводилась к отсутствию Сути. Почему у них её не было, его не сильно интересовало. Он знал, что без Сути можно было родиться, и также любого морфина могли лишить её принудительно, если тот совершил преступление против короля. И хотя у морфинов не было видимых причин желать королям зла, раса неченов была достаточно многочисленной.
Тут внимание аристократа привлёк один нечен. Приглядевшись, Рубин вспомнил, что это тот самый стах, который несколько дней назад призывал его уважать выбор королевы. «Как же так могло случиться, чтобы нормальный морфин сейчас оказался в обслуге? Или он всегда был неченом? Если так, значит он, нарушив закон, тайно пробрался на Маковое поле, чтобы поглазеть на королей. А ещё имел наглость вступить в полемику с аристократом. Нет, это невозможно! Подобная дерзость недопустима. Нечены не могут посещать такие мероприятия, они могут лишь обслуживать или стоять в стороне», – недоумевал Рубин.
Подталкиваемый разыгравшимся любопытством, Рубин подошёл к знакомцу и поздоровался. Тот вздрогнул и втянул голову в плечи. «Нечены такие пугливые», – подумал Рубин и задал свой вопрос:
– Это не тебя я, случаем, пихнул на церемонии объявления нового короля?
– Меня, – тихо ответил тот.
– Как ты смог позволить себе находиться среди полноценных морфинов? – строго спросил Рубин.
– Но я и был полноценным морфином. Не знаю, что со мной произошло, но на следующую ночь после церемонии я не смог погрузиться в Озеро грёз. Контроль тут же произвёл осмотр и определил у меня отсутствие Сути. Тогда же я был выдворен на окраины, даже не успев попрощаться с женой. Она до сих пор не знает, где я. Её зовут Розетта. Она, наверное, места себе не находит, – и нечен заплакал, неловко прикрывая ладонью глаза и стыдливо отворачиваясь.
Без четверти двенадцать практически все приглашённые на ритуал внедрения уже были на своих местах. Стараясь сохранять невозмутимый вид, Стия вела «непринужденную» беседу с высокопоставленными подданными, наблюдая краем глаза за прибывающими гостями, но вместо запаздывающего будущего супруга увидела входящего в зал Рубина
Последний раз она видела его на Маковом поле. Для Стии было совершенно очевидно, что тогда Рубин её решение воспринял как оскорбление и страшно разозлился. Но сейчас он выглядел абсолютно удовлетворённым и шёл уверенной походкой с лёгкой улыбкой на спокойном лице. Почувствовав взгляд королевы, Рубин ответно посмотрел ей в лицо, отчего внутри у Стии похолодело. Распорядившись срочно позвать к себе дежуривших сегодняшней ночью у Озера Грёз контролёров, королева узнала, что Давид погрузился в него около семи часов назад. И до сих пор обратно через контрольный пункт стахов не проходил. Выслушав отчёт, Стия нахмурилась. Обычно морфины пребывают во снах не более двух часов. Сильные морфины и аристократы могут там находиться и дольше, но даже для них это чревато печальными последствиями. Правда, у Стии ещё оставалась надежда, что Давид вышел из озера со стороны маоров, и в этом случае контролёры королевства стахов, действительно, могли его не увидеть.
Настояв на задержке церемонии, королева стахов в сопровождении Айи удалилась из дворца.
В первый же день после оглашения выбора Стия подарила Давиду медальон, точно такой же, как носила сама. С точки зрения этикета королевских семей этот подарок был преждевременным. Парными медальонами предполагалось обмениваться только в день свадьбы. Но такая спешка была обусловлена интуитивной тревогой Стии за жизнь Давида, да и украшения эти были непростые. Их секрет заключался в том, что оба медальона были заполнены одной и той же королевской Сутью. Разделённая на два объекта, единая Суть стремилась к воссоединению. От этого её лучи в обоих украшениях всегда были направлены в сторону друг друга. Таким образом, по одному из медальонов всегда можно было определить местоположение другого. И хотя, работает ли эта пара в пространстве человеческих снов, доподлинно известно не было, но теперь этот подарок был единственным шансом найти пропавшего Давида.