С этого момента дурная слава о Рубине начала расти. Однако его сила была столь велика и сулила такие привилегии, что спустя пару дней для него уже нашлись новые родители. Они перевезли Рубина в роскошный дом, находящийся в районе, где жили только аристократы, но общий язык с мальчиком найти не смогли. Недопонимание между Рубином и новыми опекунами всё нарастало, пока не вылилось в ссору. На следующий за этим день история повторилась. И новый опекун, погрузившись в Озеро Грёз, больше уже из него не вышел.
После этого случая, чтобы избежать дальнейших трагедий, было введено строгое предписание о проверке наличия Сути у каждого морфина. На подступах к Озеру Грёз были построены контрольно-пропускные пункты, а задействованные в них морфины получили приборы, которые до этого хранились в тайнике королевского дворца стахов.
Вспоминая эти события своего детства, Рубин сидел в полутёмном кабинете, задумчиво теребя в руках серое одеяльце. «Интересно, кто же мои настоящие родители?» – думал он. Впрочем, скорее всего это загадка так и останется нераскрытой. «Нераскрытой», – повторил он вслух последнее слово собственной мысли и, повинуясь внутреннему порыву, снял с груди медальон. «А что, если ещё раз попробовать? Хотя, я уже сколько раз пытался это сделать». Нежно погладив украшение по блестящему корпусу, Рубин усмехнулся, вспомнив, что как-то раз даже распилить его собирался, но, к счастью, не нашёл чем.
Не сильно надеясь на чудо, Рубин легонько надавил на едва выступающую над поверхностью кнопку. В тот же миг, издав тихий щелчок, медальон раскрылся, выронив на ладонь маленький свиток, перевязанный красной ниткой. С замиранием сердца Рубин стащил нитку вдоль свитка и развернул записку. Ровным красивым почерком в ней было написано:
«Мой дорогой сын, видимо, сейчас твоё свечение
достигло необходимой силы, раз ты смог извлечь это послание. Теперь, следуя за желаниями, больше
доверяй своему сердцу и не бойся принять в него
любовь. Только она даст тебе крылья настоящей
свободы.
М.»
Глава 29. Ванины планы.
Наутро после второго визита Алекса в офис Иван проснулся до будильника. То, что в этот раз в нём нет Рубина, он почувствовал сразу. «Ну, наконец-то один!» – фыркнул Иван. Но особой радости не испытал. Странным образом вчерашнее постороннее присутствие смягчило ощущения пустоты и одиночества, преследующие парня по жизни. Эти ощущения порядком измотали Ивана, и чтоб избавиться от них, он постоянно чего-то желал. Исполнение этих желаний на время снимало остроту его тоски, но после она наваливалась снова.
Проведя день в слиянии с Рубином, к вечеру Иван почувствовал себя почти счастливым. «Так вот что значит иметь достойную цель. Если бы я желал нечто подобное, то и чувствовал бы себя иначе, – догадался он. – Мне срочно нужна какая-нибудь труднодостижимая цель».
О том, что это может быть, Иван думал всё утро. И когда чистил зубы, и когда принимал душ, и когда подбирал костюм на сегодня. Даже потом, завтракая в любимом кафе, он продолжал размышлять. К моменту прихода в офис, где по настоянию отца он должен был появляться каждый день, Иван пришёл к выводу, что сфера его будущего желания – отношения. И верно: в бизнесе при наличии денежных знаков цели исполнялись очень быстро. Социальная значимость Ивана была неоспорима. Но вот отношения были его ахиллесовой пятой. Когда он говорил, что ещё никогда не любил, это было не совсем правдой. Скорее нужно было бы сказать, что он старательно избегал общения с теми, в кого он мог влюбиться, боясь быть отвергнутым за то ощущение пустоты, что пожирало его изнутри. А чувств хотелось. И желательно сильных. И совсем уж желательно взаимных.
С самого начала отношения Рубина и Алекса заинтересовали Ивана. И сейчас, сидя за широким рабочим столом кабинета, он решил проанализировать, что именно его в них зацепило.
Итак. Братскими их назвать было нельзя. Ведь братья изначально друг друга не выбирают. На отношения друзей это тоже похоже не было. Дружба, по мнению Ивана, предполагала равенство партнёров, а здесь им и не пахло. Рубин не просто лидировал, он являлся господином. Но при этом подчинённое положение Алекса было добровольным. При внешней высокомерной отстранённости Рубин глубоко переживал за Алекса и был готов убить каждого, кто мог представлять для него опасность. Что, правда, ничуть не мешало ему самому иной раз довольно болезненно подшучивать над партнёром. В этом моменте Иван усматривал пикантный налёт извращенности и деспотизма. Так или иначе, но неравные отношения этих двоих привлекали Ивана больше, чем что бы то ни было другое.