– Да. Всё в порядке, – ответила Стия сквозь подушку и закрыла глаза.
Зрелище увиденной сегодня сияющей Сути потрясло её до глубины души, а от избытка впечатлений голова напоминала гудящий улей. «Надо же. А тот человек видит всё это безо всяких приборов. Неудивительно, что Рубин заинтересовался им. Да, Рубин. Я уверена, что тот безымянный светящийся золотом сосуд был именно с его Сутью». Вспоминая свой недавний визит дальше, Стия отметила ещё две странности. Одна из них была в том, что обе амфоры с Сутью сыновей Морфея оказались пустыми. Другая, что Медосу знаком вкус Сути. «Уж не значит ли это, что он проходил ритуал внедрения? Но зачем ему это понадобилось? Даже если после покушения он был обескровлен, то, как истинный король, довольно скоро восстановился бы и сам. А, может, он не истинный король? Может, его золотое сияние сродни сиянию Майры?» Стия с силой выдохнула в подушку. «Нет, не может быть!»
Полежав ещё немного, она задалась вопросом: «А почему, собственно, я решила, что не может? Рубин же восстановил свою Суть. Однозначно – он наследник Морфея, а вот Суть Медоса имеет цвет, о чём упоминал и Алекс. Значит ли это, что и весь королевский род маоров не имеет отношения к первому королю?» Теперь слова из предпоследней записки Совета о том, что она — истинная королева, стали приобретать для Стии новый смысл.
Глава 38. Признание в любви.
Вместо того чтобы серьёзно готовиться к захвату власти, Рубин беззаботно веселился, наблюдая за жизнью и мыслями Ивана. Самоуверенному человеческому парню было невдомёк, что с того момента, как он впервые допустил до себя Рубина, вся его жизнь, включая мысли и чувства, оказалась под незримым контролем коварного морфина. Рубин так ловко сонастроился с человеком, что ему теперь не нужны были ни разрешения, ни призывы, ни попадание во сны. Параллельно со своей жизнью он наблюдал жизнь Ивана, как если б у него было два собственных тела на одно сознание. Желание человека установить над ним контроль и таким образом заполучить в единоличное пользование преданного подданного и перспективу женитьбы на королеве вызвало у морфина приступ хохота. «Обязательно ему отдамся. Нельзя упускать такой шанс повеселиться», – одобрительно думал он. Когда же Иван с Диной осуществляли свой каприз, Рубин едва ни прослезился со смеха, всё больше и больше проникаясь нежно-отеческими чувствами к Ивану.
Однако раздавшийся посреди веселья тихий стук моментально вернул Рубину серьёзность. «Кого ещё ветер принёс?» – подумал он и открыл дверь. На пороге стоял Готап. Увидев Рубина, он поклонился и отрапортовал:
– Добрый день, господин. У меня для Вас новости.
– Заходи. – Рубин широким жестом пригласил посетителя внутрь. – Что случилось?
– Королева стахов Стия посетила сегодня хранилище Сутей королевства маоров, – доложил Готап.
– Разве в этом событии есть что-то необычное? – спросил Рубин.
– И да, и нет. До настоящего времени королева Стия ещё ни разу не была в хранилище. К тому же, по не проверенным данным, она ходила туда с реликвией королевского дома стахов, а именно, камнем Морфея.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что от этого камня есть какой-то прок? – удивился Рубин.
– Согласно тому, что мне известно – нет. Однако хранился он в сокровищнице стахов наряду с приборами для видения Сути. После введения обязательных контрольных постов все эти приборы из сокровищницы были изъяты и переданы в ведение маоров. Я думаю, вполне возможно, что истинная сила этого камня осталась секретом королевского дома стахов.
Рубин подумал, что один раз этот камень уже помог ему найти альтернативный вход в пространство снов. Возможно ли, чтоб он хранил не одну, а несколько тайн?
– Что-нибудь ещё? – спросил он у стоящего в почтительной позе Готапа.
– Господин Рубин, позвольте напомнить Вам о предстоящем бале. Я взял на себя смелость добыть пригласительный билет на это событие. Правда, сейчас на нём другое имя. Но я думаю, нам до завтра удастся заменить его на Ваше.
– Уже завтра? – задумчиво проговорил Рубин и подумал, что буквально несколько минут назад он растрачивал время впустую, наблюдая за человеческими глупостями. – Хорошо, благодарю тебя, Готап, билет мне не нужен. Ты можешь идти.
Готап поклонился и вышел, а Рубин остался стоять у дверей. В этот раз ему не хотелось готовить детальный план и прорабатывать возможные сценарии развития событий. Из-за появившейся уверенности в своих силах и в труднообъяснимом чувстве права на власть он готов был пустить всё на самотёк. Обескураживало его нечто другое: прислушавшись к себе, он вдруг обнаружил несвойственное ему волнение в связи с перспективой женитьбы на Стии. Ранее он довольно спокойно рассуждал о возможности такого брачного союза, видя в королеве выгодную для себя партию. Однако сейчас его волновали её чувства по отношению к нему. «А что если она меня не любит? А что если она, даже выйдя замуж, никогда не сможет меня полюбить?» Наблюдая свои мысли, Рубин удивлялся сам на себя. «Что с того, что не любит или не сможет? Разве это важно? Достаточно того, что я король, она королева и у нас общие цели».