Пока он натягивал её, обрывки мыслей стремительно складывались в единую картину. Он уже во время боя понял, кто стоял перед ним: Барс и Ирбис, наследники царского престола Великой Тартарии. Значит, он сейчас находился на их землях.
Фэн назвали сестрой, и теперь все его догадки подтвердились: она действительно не была простой чародейкой. Она была царской дочерью. Правда, на своих братьев она совсем не походила — ни внешностью, ни манерами.
Константин надел рубашку и направился к домику, чувствуя себя обманутым. Чародейка скрыла от него, кто она на самом деле. Он полагал, что она родом из Поднебесной Империи, но теперь знал: она из Великой Тартарии, более того — наследница престола. Этот факт не давал ему покоя. Можно ли ей доверять?
Смешанные чувства переполняли его. В памяти всплывали моменты: как она подбежала к нему, ночь, проведённая вместе, её спасение его жизни в монастыре. За последние два дня она стала ему небезразличной. Но ведь она могла рассказать ему всё!
Почему она умолчала? Были ли на то веские причины, или он просто оказался пешкой в её игре? Ответов не было. Их нужно было найти.
Задумавшись, Константин забрал из домика плащ, надел кожаные перчатки и посадил на плечо Златокрыла. Всё это время жар-птица спокойно сидела на столе — магия, защищавшая лес, заметно ослабляла её силы.
— Красивая у тебя птица, — заметил Барс.
Константин не ответил. Барс усмехнулся и добавил:
— Если господин Воронцов обиделся, то прошу прощения за себя и за моего брата.
— Как мы отсюда будем выбираться? — Константин проигнорировал извинения.
— Если они смогли так быстро появиться, то и нас смогут перенести в Тармитай, — вмешалась Фэн.
— Всё верно, сестричка, — кивнул Ирбис, осторожно касаясь своих опалённых бровей. — Алтай сразу узнал о вашем появлении, но надвигалась буря. Пришлось ждать. Сейчас погода на нашей стороне, и мы можем отправляться. Если только граф Воронцов не против. Хотя, если его желание — остаться здесь, мы не возражаем. До ближайшего населённого пункта всего-то километров сто.
— Хватит болтать! Вытаскивайте нас отсюда, — резко ответил Константин. С птицей на плече он встал рядом с братьями, избегая взгляда Фэн.
— Как скажешь, — хмыкнул Ирбис. Он попросил всех встать в круг и взять друг друга за руки. Когда все сомкнули ладони, Ирбис закрыл глаза.
Медальон с изображением сокола, висевший у него на груди, задрожал. Поднялся сильный ветер, и в следующий миг в глазах Константина потемнело. Голова закружилась, ноги подкосились. Он выпустил руки Барса и Ирбиса и упал. Под ногами вместо земли оказались гладкие камни.
Очнувшись, Константин поднял взгляд. Они стояли на высокой башне. Перед ним простирался огромный величественный город.
***
Константин никогда прежде не бывал в Тармитае. Ему доводилось видеть города царства, расположенные у подножий Малахитовых гор, но в сердце этого мира он оказался впервые.
С башни он наблюдал, как за городом расстилались бескрайние леса. Сам Тармитай ослеплял своей красотой. Город, построенный в форме круга, был окружён высокими каменными стенами с башнями, чьи шпили тянулись к небу, словно пытаясь прикоснуться к звёздам. На каждой стене развевались жёлтые флаги царства с изображением чёрной совы.
Этот символ был выбран не случайно. В Северной Империи чародеи и маги почитали соколов и ворон, а в Тартарии компаньонами чародеев часто становились совы.
— Можешь отпустить птицу, здесь ей позволено летать, — сказал Ирбис, размяв плечи.
— Лети, мой друг, — тихо произнёс Константин, отпуская Златокрыла. Жар-птица тут же взмыла в небо, и её огненные крылья ярко засияли на фоне безоблачного небосвода.
Спустившись с башни, Константин вместе с братьями и Фэн отправился по улицам Тармитая, вымощенным гладким гранитом. Город восхищал его. В воздухе витали ароматы трав и свежевыпеченного хлеба. На рынках толпились жители, одетые в яркие халаты и кафтаны, спеша по своим делам.
Большинство горожан были местными, с характерной внешностью: смуглой кожей и миндалевидными глазами. Однако среди них попадались и белокожие переселенцы из Северной Империи. Несколько веков назад многие чародеи и представители чуди спасались бегством от гонений Императора и находили убежище в Тартарии.
По улицам разносилась музыка. Звонкие голоса певцов и мелодии местных инструментов создавали живую, радостную атмосферу.
Константина особенно удивляло, как свободно среди простого народа жили чародеи. Он замечал их повсюду: они пекли лепёшки, раскаляя валуны своими ладонями, торговали на рынках, строили дома.
Возможно, Тартария — единственная страна в мире, где чародеи могли вести обычную жизнь. Здесь любой, у кого проявились магические способности, обязан был пройти обучение в академии, чтобы научиться контролировать свою силу. Но после этого ему открывались все пути: он мог стать пекарем, охотником, крестьянином или работать с кожей и костью.
В Северной Империи всё иначе. Чародеи находились под жёстким надзором, обязаны были служить государству и редко пользовались свободой выбора.
Запах хлеба заставил живот Константина подать сигнал. Он почувствовал, как сильно проголодался.
— Подождите меня, — обратился он к спутникам. — Я хочу купить пирог.
Чародеи согласно кивнули, и Константин направился к ближайшему пекарю.
— Доброго дня! — поприветствовал Константин, доставая из внутреннего кармана плаща слегка влажные облигации. — С чем у вас пироги?
— Доброго дня! Сегодня прекрасная погода, — с улыбкой ответил молодой пекарь. — Есть с олениной, на подходе с лосятиной. Это мясные. А ещё есть с ягодами и яблоками. Остальное уже разобрали.
— Четыре с олениной, — Константин вытащил одну из облигаций и протянул её пекарю. — Сдачи не нужно.
Пекарь с сомнением посмотрел на бумагу, повертел её в руках, но, убедившись в её подлинности, кивнул.
— Благодарю, господин, — сказал он, заворачивая пироги в бумагу и аккуратно протягивая их Константину.
— Решил подкрепиться? — услышал Константин голос Ирбиса.
— Во дворце, будь уверен, найдётся, что поставить на стол, — добавил тот, слегка ухмыляясь.
— Знаю я эти ваши царские приёмы, — отозвался Константин, делясь пирогами с чародеями. Никто не отказался. — Сначала два-три часа разговоров, и только потом ужин. Так что лучше поесть, пока есть возможность.
Они уселись на деревянную лавочку неподалёку. Мимо то и дело пробегали дети, поглядывая на чародеев искоса. Троих они знали в лицо, но задерживать взгляд не решались.
— Красиво у вас здесь, — заметил Константин, откусывая пирог. — Никогда раньше не был в Тармитае.
— Нам доводилось бывать в Белом городе, там тоже красиво, — ответил Барс. — А вот Фэн ни разу не была. Её бы тебе взять с собой, пусть посмотрит вашу столицу, а то она всё жалуется, что ей здесь скучно.
Барс тихо хохотнул, но, поймав предупреждающий взгляд сестры, добавил:
— Когда её отправляли к тебе, она упиралась изо всех сил, считая, что ей придётся иметь дело с грубым и неотёсанным северным мужланом. Но каково же было моё удивление, когда сегодня утром мы застали вас в одной постели...
Шлёп! Барс получил звонкую оплеуху по затылку.
— Ты чего, больно же! — возмутился он, потирая ушибленное место.
Фэн ничего не ответила. Щёки её залила краска, а лицо исказила угрюмая гримаса.
— Вы похожи, — вмешался Ирбис, доедая пирог и вытирая рот рукавом. — Оба обижаетесь непонятно на что. — Он поднялся и обвёл взглядом своих спутников. — Давайте не будем задерживаться. Отец, наверняка, уже заждался.
Все согласились с предложением Ирбиса и направились ко дворцу. Пройдя по широким улицам, они вышли к гранитному мосту, перекинутому через небольшую речку. По обеим сторонам моста в карауле стояли солдаты в жёлтых сермяжных кафтанах и коричневых кожаных сапогах. В правой руке они держали пятизарядные винтовки, а на поясах висели изогнутые мечи. Караульных было по шесть с каждой стороны.