Гномы замерли, не понимая, что происходит, а затем принялись лихорадочно искать спички. Один из них вдруг заметил чародея и, прищурившись, указал на него топором.
— Ты за них?! — выкрикнул гном, перекидывая топор из одной руки в другую.
— Точно не за них, — спокойно, но твёрдо ответил Константин, делая шаг вперёд. Его кулаки загорелись огнём. — Но это не значит, что вы можете с ними так поступать!
— Эти сволочи убивали наших! Они заслужили! — огрызнулся рыжеволосый, поднимая топор.
— И что? — Константин выдержал взгляд гнома. — У них закончились пули, иначе они бы стреляли в вас. А сейчас они окружены, без еды и воды долго не продержатся. У вас будет шанс их пленить и добиться от них ответов. Но если вы их просто взорвёте, вы ничем не будете лучше их!
Толпа гномов замерла. Казалось, слова Константина достигли их, пусть и не сразу. Рыжеволосый всё ещё стоял, сжимая топор, но явно колебался.
— И что потом нам прикажешь с ними делать? — спросил краснощёкий гном, подав знак своим товарищам опустить оружие. Его пыл заметно поубавился, но в голосе всё ещё слышалась затаённая обида. — Кормить тех, кто не даёт нам права жить?
— Всего пару недель назад вы латали им сапоги, продавали хлеб, а теперь готовы их взорвать? — резко выкрикнула Фэн. — Так нельзя!
— Бабу никто не спрашивал! — донеслось из толпы гномов. — Умолкни, пока мужики языками чешут!
Лицо Фэн побледнело от злости, но прежде чем она успела ответить, заговорил Константин:
— Сейчас я попрошу вас извиниться, — его голос звучал угрожающе спокойно. — Перед вами дама, а бабу вы у себя дома увидите.
Толпа затихла, а краснощёкий гном поднял руку, пресекая любое сопротивление.
— Не горячитесь, господин чародей, — примирительно сказал он. — А ты, Нар, заткнись! Если не хочешь, чтобы тебя испепелили.
Гном подошёл ближе, слегка поклонился и с видимой искренностью добавил:
— Прошу прощения за своего племянника. Я вас сразу не признал. Мне радостно видеть, что вы не на стороне этих… — он махнул рукой в сторону здания, где засели солдаты. — Кстати, я Фрор.
— Будем знакомы, Фрор, — кивнул Константин. — Как я понимаю, ты знаешь, кто я?
— Да, ваше благородие, — гном посмотрел на него с уважением.
— Раз так, знай: я и моя спутница направляемся к Белой Крепости. Пока меня не было, наш государь попал под влияние тёмных сил. К сожалению, никто не смог этому помешать. Теперь мы должны вернуть его к разуму и выгнать всю эту чернь с наших земель.
Фрор выслушал, внимательно изучая лицо Константина, а затем решительно кивнул:
— Мы не останемся в стороне. Я и мои ребята готовы оказать вам поддержку.
— Ваша помощь нам пригодится, — сказал Константин, бросив взгляд на догорающие здания и возвышающиеся вдали стены Белой крепости. Зарево от пожаров разрывала чёрная тень башен. — Нам нужно пробраться во дворец. Но попасть на его территорию будет непросто.
— Главные ворота хорошо охраняют, и чары там, говорят, не действуют, — заметил Фрор, поглаживая рыжую бороду. — Если это правда, то мы можем их взорвать. Бочки у нас есть. Забираем их — и двигаем к крепости!
Фрор оставил нескольких гномов караулить засевших в пивоварне солдат, а сам с основной частью своих ребят направился за Константином и Фэн к Белой крепости.
На Белой площади собралась огромная толпа. Люди и чудь кричали в один голос, требуя равенства. В воздухе стоял гул возмущённых голосов, сливаясь с шумом разбиваемых камнями окон. Толпа бросала в солдат гнилые овощи, камни и что попадалось под руку.
Гвардейцы стояли плотным строем, не позволяя протестующим прорваться к стенам. Их ружья были наготове, но огня пока не открывали. За их спинами верхом на лошадях сидели чародеи из императорской гвардии, наблюдая за происходящим. На стенах крепости виднелись стражники, вооружённые арбалетами.
Фэн внимательно осматривала оцепление: два сотни солдат, чародеи на конях, укреплённые ворота, дополнительные отряды на стенах. Всё это казалось непреодолимой преградой.
— Как нам подобраться к воротам? — спросила она, не скрывая растерянности.
— Если мы пробьём брешь в оцеплении, толпа хлынет вперёд, — ответил Константин, сдерживая голос. — Это заставит ряды стражников тесниться. Тогда мы получим шанс прорваться. Другого пути нет.
— Это жестоко! — воскликнула Фэн, надеясь услышать другое. — А если ты выйдешь к ним? Попробуешь поговорить?
— Я так и собираюсь сделать, но вряд ли они меня послушают. Придётся пробиваться с боем. — Константин накинул капюшон, его взгляд стал холодным. Он махнул рукой Фрору, чтобы тот следовал за ним, и направился вглубь толпы.
— Погибнут люди! — голос Фэн сорвался.
— Они и так погибнут, — прошипел он, остановившись и приблизившись к ней. — Считай, идёт война, а она не бывает без жертв.
Фэн ощутила, как от его слов пробежала дрожь.
— Я поговорю с ними, но если не получится, — он выдержал паузу, чтобы слова точно дошли до неё, — ты бросишь бочки с порохом. Ты ведь сказала, что готова на всё.
Чародей развернулся и начал пробираться через протестующих. Гномы, следуя за ним, расчищали путь. Фэн задержалась на месте, её потрясли его слова.
— Готова на всё... — прошептала она, оглядывая толпу.
Лица людей смешались в её голове: мужчины, женщины, старики, даже дети, которых родители держали за руки. Эти люди остались в городе не потому, что хотели участвовать в бойне, а потому, что надеялись на справедливость. Что они получили взамен? Боль, страх и смерть. И теперь Константин просит их использовать как щит.
Её взгляд потускнел, но она последовала за ним, сжав кулаки.
— Долой Императора! — кричала толпа, и её крики, словно гром, отдавались эхом между стенами. — Долой Императора!
— Власть на вилы!
— Люди и чудь равны!
Протестующие плотной массой заполнили Белую площадь, их крики разрывали воздух. Константин и Фэн двигались через толпу. Гномы прокладывали им путь, но ноги чародейки становились всё тяжелее. Её дыхание участилось, и вдруг она остановилась, словно вросла в землю.
Константин оглянулся.
— Не время, Фэн, — сказал он резко, хватая её за руку. Его глаза, полные решимости, словно горели. — Не сейчас. Ты знала, на что шла!
Фэн молча кивнула. Он прав. У неё нет выхода.
Константин отпустил её руку и продолжил двигаться к краю толпы, где гномы освободили небольшой проход. С каждой секундой гул становился всё громче, лица в толпе сменялись десятками, а оцепление солдат приближалось.
Чародей остановился перед прогалиной, оглядел разъярённых протестующих и собрался с мыслями. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, а затем уверенно вышел вперёд.
— Здравствуйте, служивые! — громко прокричал он, скидывая капюшон.
Крики толпы стихли. Все взгляды — и протестующих, и солдат — обратились к нему. Оцепление напряжённо замерло. Между стражниками и толпой оставались считанные метры.
— Стоило мне покинуть наш славный город всего на неделю, как тут начался беспорядок, — продолжил Константин, его голос звучал чётко и спокойно. — Кто за это ответит?
Из строя солдат вышел коренастый офицер в зелёном мундире с золотыми пуговицами. Он выглядел уверенно, но его взгляд был холодным и настороженным.
— Господин Воронцов, — сказал он, всматриваясь в чародея. — Именем его императорского величества были подписаны новые правила, доведённые до всей чуди. Они не приняли этих правил и начали крушить город. Скажите, как, по-вашему, мы должны были поступить?
— Ваша правда, но послушайте меня, — Константин сделал шаг вперёд, не сводя с офицера глаз. — Мы — один народ. Разве нельзя просто взять и поговорить? Если кто-то начал драку, это не значит, что в неё нужно влезать всем.
Офицер усмехнулся, но в его голосе звучал ледяной сарказм:
— Говорите красиво, господин Воронцов. Да вот только вас здесь, как вы сами подметили, не было. Вы не видели, как эти твари резали моих людей. Вы не видели, что здесь творится! А теперь говорите мне — поговорить с ними?