Он рухнул на лесную поляну, устланную густой зелёной травой.
Кощей замер и медленно провёл рукой по траве, будто пытаясь ощутить её нежное прикосновение. Ему казалось, что каждое движение терзает его призрачную плоть, не привыкшую к миру живых. Он лег на спину, глядя в небо, чистое и бескрайнее, и на яркое солнце, от которого он так долго был отрезан.
На его губах появилась слабая улыбка — первая за многие века. Покой… Иногда для счастья нужно так мало.
— Не хочу тебя расстраивать, но мы должны поспешить, — раздался голос.
Кощей поднял голову и увидел стоящего перед ним Константина — абсолютно голого.
Это зрелище его не удивило и не смутило. В загробном мире Кощей видел куда более странные вещи — обнажённые тела, истязаемые духами, безымянные тени, блуждающие по бесконечной пустоте. Но что-то другое внезапно насторожило его.
Он поднялся на ноги, глядя на Константина, и спокойно, но с полным пониманием произнёс:
— Ты ведь осознаёшь цену своих способностей?
— Безусловно! — уверенно ответил Константин. — Давай выбираться отсюда. Думаю, ты понимаешь, что я вытащил тебя не просто так.
— Яйцо больше не под охраной... Значит, оно у вас, — Кощей опустил взгляд и тяжело вздохнул. — Прости, что завёл тебя в ловушку. Отказать в просьбе после твоего обещания я не мог. Я дал те ответы, что имел.
— Всё в порядке. Я получил то, что искал. И благодаря этому ты сейчас не там, — Константин кивнул в сторону развилки и указательного камня. — Но, как мы с тобой и договорились, ответов недостаточно, чтобы ты расплатился со мной сполна. Мне нужна твоя помощь. Расскажи, чего желает Антонин?
— Он хочет повелевать мной, — без колебаний ответил Кощей. — Ему нужен я. Но управлять он сможет, только заполучив яйцо. Теперь оно у вас, и я обязан вам подчиняться.
— Зачем ему это?
— Потусторонний мир даёт огромную силу. Антонин знает, что его собственных способностей не хватит, чтобы её обуздать. Ему нужно обрести оружие и моё сердце — иглу, спрятанную в яйце. Это не просто моя жизнь, но и вещь, связывающая миры живых и мёртвых. Через меня она позволяет повелевать и тем, и другим. Пока я жив, она остаётся угрозой.
— Если ты думаешь, что мы просто возьмём и сломаем её, можешь даже не надеяться. Пока ты нам нужен, ты будешь жить.
— Я согласился на твои условия и выполню их до конца. Мой долг — рассказать всё, что знаю.
— Хорошо. Тогда скажи, о каком оружии идёт речь и что ещё нужно Антонину?
— Клинок, который принадлежал богатырю, заточившему меня в Навь и убившему Змея.
— Меч-кладенец?
— Именно он. Этот клинок принадлежал Святогору‚ — Кощей опустил взгляд и, ухмыльнувшись, добавил: — Давай всё-таки выберемся отсюда. Кажется, стало холодать.
Константин промолчал. Он положил правую руку на плечо Кощея, а левой поднял Златокрыла. Птица вцепилась когтями в его руку, и они исчезли.
На сей раз точкой их перемещения стало поле у небольшой деревни неподалёку от города Калина — туда направлялась Фэн. Перемещения из точки в точку сильно изматывали как Константина, так и Златокрыла. За последние дни чародей слишком часто использовал силу жар-птицы. Ей нужен был отдых, а ему — новая одежда.
— Судя по тому, что я вижу, деревня заброшена. Её покинули сегодня. Люди уходят к городу: вести о погромах в столице разлетелись быстро, — Константин внимательно осматривался, стараясь уловить следы магического присутствия. Перемещения Златокрыла могли оставить след, который маги Антонина или он сам легко отследили бы. Тогда за ним могли бы выслать чародеев или гвардейцев для перехвата.
Взгляд чародея на мгновение стал отсутствующим. Антонин в столице — власть в его руках. А Иван… возможно, его уже нет в живых. Он встряхнул головой, отгоняя мрачные мысли.
— Мне нужно найти что-то, чтобы прикрыться. Тебе это тоже не помешает. Твоя одежда выглядит...
— Словно я снял её с трупа, — сухо перебил его Кощей, с явной долей самоиронии оглядывая свои изорванные лохмотья.
Вместе они направились в сторону деревни. На улице холодало, сгущались сумерки.
Поселение и впрямь оказалось пустым. Во дворах валялись брошенные вещи — они, видимо, выпали с повозок или телег в спешке. Между домами бегали куры, мычал скот, а вдалеке слышался глухой лай собак.
Крестьяне всегда боялись неизведанного. Война для них была чем-то далёким и нереальным, как и разруха с хаосом. Их жизни шли своим чередом: работа в поле, выпас скота, воспитание детей. Никаких театров, музеев, ни изысков на столе. Вместо этого — репа, хлеб и самогон. Им этого хватало. Главное — спокойствие.
Но теперь спокойствие закончилось.
— Спокойной жизни пришёл конец, — пробормотал Константин, заходя в одну из первых изб. Внутри было тепло: печь ещё не успела остыть. В углу стоял сундук, и чародей начал рыться в нём. Он вытащил штаны на размер больше своих и простую рубаху. Кощей, тем временем, принёс старые кожаные сапоги, которые нашёл в другом доме.
— Надень это, — бросил он, кидая сапоги Константину.
Чародей размотал кусок тряпки и замотал ноги, чтобы не натереть. Потом сел на лавку у дома, облокотившись на бревенчатую стену.
— Когда я похоронил Олега, я так надеялся, что мне больше не придётся воевать, — тихо произнёс Константин. Его голос звучал уставшим. — Как же я ошибался. Теперь приходится сражаться с людьми, которых я считал друзьями.
— Их разум затуманен, — Кощей сел рядом, глядя вдаль. — Этот дурман нужно снять.
— Но как? — Константин потёр виски, пытаясь обдумать план. — Чего добивается Антонин? Зачем все эти законы и изменения?
— Ты разве ещё не понял? — усмехнулся Кощей, словно чему-то очевидному. — Он хочет создать мир, где правит магия. Скоро он выйдет из тени и объявит, что чародеи должны подняться на борьбу против узурпаторов.
— И всё же, зачем ему сейчас притворяться? — Константин нахмурился.
— Пока есть возможность, он будет действовать от имени Ивана, отдавая приказы, чтобы воспрепятствовать самому себе. Война разгорится. В хаосе сражений он успеет довести свой замысел до конца.
— Он хочет погрузить мир во мрак, — мрачно констатировал Константин. — Но магия не принадлежит никому. И никогда не будет. Чародей резко встал и бросил взгляд на дорогу: — Нужно найти Фэн и Семёна Семёновича. Мы не можем здесь задерживаться. До города километров десять. За пару часов доберёмся.
Кощей кивнул и поднялся. Спорить он не стал. Вместе они вышли из деревни.
Глядя на уходящие в сумерки силуэты, казалось странным, как легко царь тьмы готов бороться за то, чтобы эта самая тьма осталась незамеченной.
***
По дороге они почти не разговаривали. Константин, стиснув зубы, с трудом сдерживал боль от натёртых ног. Несколько раз ему приходила мысль использовать силу Златокрыла, чтобы сократить путь, но жар-птица была слишком ослаблена. Она теперь сидела у него на плече, безвольно опустив крылья, вместо того чтобы гордо лететь впереди.
Кощей, напротив, наслаждался дорогой. Он жадно рассматривал окрестности: зелёные поля, стройные линии деревьев, подсвеченные луной. В мире Навь ничего подобного не было. Да, его замок можно покидать, а пустоши загробного мира обширны, но там всё мёртво, лишено цвета и жизни. Здесь же каждая травинка, каждый лист словно дышал и тянулся к свету.
Когда они добрались до Калины, уже совсем стемнело. Вдали мерцали огоньки домов. Константин, раздосадованный болью и усталостью, стянул с себя сапоги и босиком поспешил к городу. Его шаги с каждым мгновением становились быстрее, почти бегом. Кощей с трудом поспевал за ним, изредка останавливаясь, чтобы оглянуться на окрестности. Златокрыл тем временем воспарил в небо, обретя немного сил.
Оказавшись на улицах Калины, Кощей не мог сдержать восхищения. Широкие проспекты, вымощенные брусчаткой, старинные здания с изысканными фасадами, огни, струившиеся из окон и витрин — всё это поражало его воображение.