— Всё так удивительно… — пробормотал он, не отрывая взгляда от света фонарей, горящих при помощи странного электричества.
Последний раз он видел мир живых, когда тот выглядел совсем иначе: деревянные дома, часто охваченные пожарами, улицы, утопающие в грязи после дождей, вечная тьма по ночам. Здесь же всё казалось совершенно иным, почти сказочным.
— Люди одеты в странные одежды, — продолжил он, с удивлением разглядывая прохожих. — Совсем не то, что носили в мои времена. В деревне мне ещё казалось, что изменилось не так много.
— В деревнях изменения идут медленнее, — заметил Константин, идя босиком по брусчатке. — А вот города растут и меняются. Они притягивают всё больше людей.
Пешеходы, снующие по проспекту, бросали на Константина и Кощея косые взгляды. Босой человек с усталым лицом, одетый в латаную рубаху, и его странный спутник в оборванных одеждах выглядели здесь неуместно. Но прохожие быстро отворачивались, спешив по своим делам. Многие из них ещё не понимали, что их ждёт. В Калину уже стекались беженцы из деревень и столицы, но горожане, привыкшие к благополучной жизни, успокаивали себя мыслью, что к утру всё наладится.
— Забавно, — задумчиво продолжил Кощей, шагая следом за Константином. — Я видел, как меняется одежда на мертвецах, но никогда не запоминал. В Навь время течёт по-другому. Кажется, ещё вчера я был живым и пришёл к ведьме, чтобы заточить в чёртовой игле свою душу.
— Порой мы все совершаем ошибки, — глухо ответил Константин, остановившись у двери богатого дома. — Особенно ради любви.
Он постучал в дверь. Внутри послышались шаги, и вскоре дверь отворилась. На пороге появилась полная женщина в белом фартуке. От неё пахло пирогами. Она обвела взглядом Константина и Кощея, а потом нахмурилась.
— Я на выпивку не дам! — резко заявила она, с подозрением разглядывая их из-под лба. — Идите отсюда, алкашня несчастная!
Она замахнулась на них полотенцем, словно хотела прогнать надоедливых собак.
— Повадились тут шляться у барского дома!
— Мы к... — начал было Константин, но женщина не дала ему договорить.
— Я сказала: валите отсюда! — отрезала она, размахивая полотенцем ещё яростнее.
Константин и Кощей, застигнутые врасплох, попятились, недоумевая, что делать дальше.
— Галина, прошу вас, перестаньте! — послышался спокойный, но твёрдый голос из-за их спин. — Вы сейчас пытаетесь ударить полотенцем графа и его друга.
Женщина замерла, удивлённо глядя на говорившего.
— Понимаю, по одёжке встречают, но ведь провожают по уму, — добавил Семён Семёнович, выходя из дома и обводя всех взглядом.
— Граф? — переспросила Галина, багровея от смущения. Она опустила полотенце, встала, словно вкопанная, и начала быстро оправдываться: — Простите, ради Бога! Я ведь не знала... И гости, да ещё в таком виде…
— Всё в порядке, Галина, — мягко, но сдержанно произнёс Семён Семёнович. — Пожалуйста, пройдите в дом и накройте для гостей стол. А ещё прикажите Любе принести подходящую одежду. Графу и его спутнику нужно переодеться.
Служанка молча кивнула и поспешила скрыться за дверью, выбросив полотенце в одну руку и придерживая фартук другой.
Когда она ушла, Константин и Кощей приблизились к Семёну Семёновичу.
— Не такой я ожидал встречи! — рассмеялся Константин и обнял друга. — Не прошло и дня, как мы снова увиделись.
— Я тоже рад, что вы добрались почти целыми, — с улыбкой ответил Семён Семёнович, оглядывая спутника Константина. — И даже привели с собой...
— Владимир, — представился Кощей, протянув бледную руку. Он решил назвать своё старое человеческое имя.
— Семён, — представился граф, пожимая ему предплечье крепким рукопожатием. — Рад знакомству. Прошу, пройдёмте в дом, — пригласил Семён Семёнович, отступая в сторону. — Отдохнёте, приведёте себя в порядок. А уж потом обсудим наши дальнейшие действия.
Все трое вошли в дом.
Внутреннее убранство контрастировало с внешней скромностью фасада. Узкий коридор был выстлан мягкими коврами, по углам стояли вазы с живыми цветами. Однако, едва они вошли в гостиную, как масштабы дома открылись полностью.
Константин оглядел просторную комнату, обставленную с явным вкусом и изяществом. На полу лежал узорчатый ковёр, а мягкие диваны и кресла с изумрудной обивкой были расставлены полукругом. В углу стояло пианино, а рядом возвышались книжные шкафы, заставленные томами. На стенах висели картины — одни изображали пейзажи, другие —портреты.
Но разве мог чародей думать о чём-то ещё, когда его взгляд упал на одно из кресел? Там сидела Фэн, его любимая, погружённая в чтение. На ней не было привычного чёрного одеяния. Вместо него — белая рубашка, широкие женские штаны тёплого коричневого оттенка и чёрные тапочки. Она казалась удивительно спокойной. Рядом на стуле устроилась Йоль.
Фэн подняла глаза, услышав шаги. Увидев Константина, она тут же отложила книгу и бросилась к нему, обвив руками за шею.
— Я так за тебя переживала! — воскликнула она, осыпая его поцелуями. — Ты меня напугал. Мы ждали тебя целый день и боялись, что ты…
— Меня так просто не возьмёшь, — ответил Константин, отвечая на её поцелуй. За время, проведённое в компании Кощея, он успел соскучиться по Фэн, и её прикосновения были такими теплыми. Однако когда она продолжила осыпать его поцелуями, он смущённо добавил: — Ну хватит, хватит. Мы ещё успеем побыть вместе. На нас смотрят.
Фэн покраснела, выпустив чародея из объятий. Её взгляд упал на стоящего чуть в стороне Кощея. В этом мире он выглядел иначе: мертвенная бледность почти сошла, его облик обрёл более человеческие черты. Правда, вид у него был измождённым, словно его долго морили голодом.
— Владимир, — представился Кощей, делая лёгкий поклон. — В Навь нам не довелось пообщаться.
— Фэн, — ответила чародейка, всё ещё внимательно разглядывая его. — Вы стали выглядеть... гораздо живее.
— Место пребывания многое меняет, — сухо отозвался он, иронично приподняв уголки губ.
— Господа! — перебил их Семён Семёнович, дружески положив руки на плечи Константина и Кощея. — Успеете наговориться. Сейчас вам нужно отдохнуть, переодеться и, наконец, поесть. Владимир, вы водку пьёте?
— Пью, — кивнул Кощей.
— Прекрасно! — довольно усмехнулся граф. — Галина уже накрывает на стол. Выпьем, поговорим.
— Смотрю, вы сегодня в удивительно хорошем настроении, — заметил Константин, слегка приподняв бровь. — Утром в Белом городе вы были совсем другим.
— Не всё же время грустить, — ответил Семён, не теряя улыбки. — Да и успел я опрокинуть пару стопок...
Все рассмеялись, расслабляясь. Атмосфера заметно потеплела.
Семён Семёнович проводил гостей вглубь дома, объясняя, что они могут привести себя в порядок. В особняке имелись две ванные комнаты, поэтому Константин и Кощей смогли сразу разойтись, чтобы помыться.
Горячая вода смывала с Константина не только пыль дороги, но и часть усталости, накопившейся за последние дни. Он закрыл глаза, позволив пару обволакивать лицо, и на несколько мгновений забыл обо всём. Фэн здесь, она в безопасности. Семён Семёновичтоже на месте, и, кажется, духом не падает. Осталось только придумать, что делать дальше.
Кощей, тем временем, стоял под горячей струёй воды в другой комнате. Он внимательно разглядывал свои руки, с которых стекала грязь и казалось, что и частички его прошлого тоже уходят с ней. В мире живых всё было иначе: вода здесь тёплая, ощутимая, а воздух наполнен запахами, звуками и чем-то необъяснимо приятным. Мир вновь обретал краски, тяжесть и красоту, которых он давно лишился. Всё это заставляло задуматься, чего стоит то новое, что он сейчас обретает.
Константин, чувствуя себя почти обновлённым, продолжал лить на себя тёплую воду. Последний раз он по-настоящему мылся ещё в Великой Тартарии. Конечно, его обмыли в деревне под Китежом, но что то было за купание? Едва ополоснулся, и снова в путь. А теперь он, наконец, позволял себе расслабиться. Здесь, в графском доме, с его ваннами и горячей водой, он впервые за долгое время почувствовал себя человеком.