С трудом удерживаясь от зевков, я лениво перевожу взгляд на несколько дам, сидящих в углу на широком диванчике. Хоть как-то развлекусь.
Придворные дамы - это как отдельный вид искусства. Одетые всегда ярко и богато, они напоминают павлинов. Даже шлейфы такие же длинные и разноцветные, как хвост у этой декоративной птицы. На лицах - такой густой слой косметики, что непонятно, как эти женщины выглядят на самом деле. Но вряд ли - привлекательно.
Высокие парики из тугих локонов украшены перьями и драгоценными украшениями. Они сверкают и переливаются в отсветах канделябров и светильников. Распахнутые веера, которыми дамы лениво обмахиваются, прикрывают подбородок и шею. Но никак не глубокие, чересчур глубокие декольте, из которых, кажется, высоко поднятые корсетом груди вот-вот и выпрыгнут. У одной даже видны края сосков, тоже старательно припудренных, но украшенных завлекашками-мушками.
Отврат.
Чистой души отврат.
Как по мне, они выглядят смешно.
Особенно по сравнению со строго, но изысканно одетыми магичками и студентками Академии.
На ум, самом собой разумеется, проситься сопоставить одну из дам - на первый взгляд, самую молодую - с моей птичкой Элишей. Вот кто одевается просто и без затей, даже по сравнению со своими однокурсницами-подружками. У нее нет ни желания, ни средств выпендриваться за счет дорогих тряпок. Без оных, да еще и возбужденная и объятая страстью вожделения она куда красивее и желанней всех этих княгинь-принцесс вместе взятых.
И порочности в ней, видной в местных дамах без увеличителя, с каплю росы на листочке ромашки.
Эл и сама похожа на эту самую ромашку - хрупкую, светлую, но внутренне крепкую и несгибаемую. Готовую расти даже в камнях, если придется.
Задумавшись, я не могу не вспомнить нашу с ней ночь - непривычно долгую и томную. И продуктивную. Спать с ней в одной постели оказалось невероятно приятно и неожиданно…
Естественно.
Чувствовать кожей ее кожу. Ее дыхание. И слабые подергивания из-за беспокойного сна.
А потом брать ее, сонную и разнеженную после сна. Недоумевающую по пробуждению, но тут же заходящую в сладкой истоме от незамысловатых ласк…
Так, Твилла, остановись, пока стояк в штанах не выдал тебя с головой и не привлек излишнее внимание. Делаем умное лицо и слушаешь королевскую нудятину дальше.
Своим королевским и величественным жестом Родриг наконец-то отпускает всех из залы. Остаемся только мы втроем - я, король и его неизменный и несменяемый секретарь. Даже слуги уходят в двери, аккуратно и бесшумно прикрывая за собой окованные тонкими железными листами двери.
Разговор меня ждет долгий и непростой.
Мне приходится несколько раз вспомнить сестру.
Проклятая Шани снова решила поработать провидицей, черти ее возьми…
-10-
Мне неловко…
Вот так номер!
Смотрю на сменяющуюся одну за другой эмоцию на светлом личике Эл и мне правда становится жуть как неудобно.
А я-то думал, что хуже и быть не может!
Но вот вам фокус! Оказывается, может!
Она не верит ни своим глазам, ни своим ушам.
Ну конечно, предложение руки и сердца должно выглядеть по представлениям юных и трепетных дев совсем по-другому.
Но я ведь и не сердце предлагаю, а контракт. Не очень-то взаимовыгодный, но тут уж ничего не попишешь.
Мне искренне интересно, к каким выводам придет детка.
И совершенно не удивляюсь ни ее злости, ни ее смятению.
Элиша сбита с толку. В ней играет ярость пополам с засевшими в подкорке традиционными устоями.
А еще приправлено собственными планами на ее, такое безоблачное и прописанное загодя, будущее.
Нет, детка. Для себя я уже все решил. И твое согласие - лишь дело времени.
Ты уже давно с потрохами моя, как бы не старались делать вид, что не было ни твоего согласия - очень громкого и красноречивого, отразившее в твоем теле и прерывистых вздохах. Ни сказанного вслух признания в любви - под влиянием момента и чувств, разумеется.
Я давно уже не мальчик. И потому - все вижу и все понимаю. Может, и не без помощи Шани, которая только и сделала, что быстрее подвела меня к логичным умозаключениям и выводам.