И сейчас мои мысли и тело были полны только одного: жадного и страстного желания получилось мастера себе. Полностью. Выпить до конца. И не отпускать. Пока блаженная нега и удовольствие не растопит наши с ним тела окончательно.
Руки мастера мне без надобности. Я и сама двигаюсь быстро и упруго. Подпрыгиваю вверх, как на батуте, почти соскальзывая с пронзающего меня копья, а потом резко опускаюсь вниз. Каждое такое движение вызывает у меня громкий всхлип и икры в глазах, а у мастера - судорожный вздох. Я беру его ладони в свои и накрываю ими свои груди, прося тем самым о ласке. Мужчина тут же жестоко смыкает свои пальцы на ноющих полушариях, крутит и тянет соски, пока я продолжаю скакать на нем. Быстро, неутомимо… Снова и снова совершая одни и те же движения. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Так сладко, так мучительно… И потрясающе. Вкупе с томной болью от пальцев мастера это похоже на шторм внутри моего маленького и худенького тельца.
А потом мой мастер и вовсе наклоняет меня, а сам приподнимается на локтях, чтобы сменить одну ладонь своими собственными губами. Он буквально вгрызается в мою грудь, громко причмокивая и облизывая ореол соска своим длинным и юрким языком. Я протяжно стону и обхватываю его голову своими руками. Забираюсь в волосы, ерошу их, но продолжаю двигать своими бедрами, не в силах прекратить этот незамысловатый и сладкий танец. Правда, ровно до того момента, как утомленные и напряженные ноги не сводит судорогой и я инстинктивно не замедляюсь, вот-вот ожидая более сильной волны, из-за которой ноги может прострелить самая настоящая пульсирующая боль.
У меня уже такое бывало. И потому я знаю, как неприятно прерываться на самом интересном месте из-за такого досадного недоразумения. Очень неприятно.
И мужчина безошибочно угадывает этот момент. С негромким рычанием, единым рывком переворачивает меня на спину, откидывая уж совсем прочь мешающее его ногам одеяло, и нависает надо мной настоящей тучей. Или горой. Пронзает меня с размаху и точно в цель с первого раза, вырывая из груди длинный и почти истеричный крик. Вглядывается с любопытством в лицо, но сейчас, в сумраке спальне, я могу различить только жадный блеск его глаз, легкое мерцание бледной кожи и белозубого оскала, по-хищному растянувшего тонкие губы.
- Готова? - зачем-то спрашивает меня мастер. Не понимая смысла заданного вопроса, я все же киваю.
И теперь уже очередь мужчины двигаться.
Я не могу сдержать ни вскриков, ни стонов. Да и алхимик меня не больно-то останавливает. Не зажимает рот ни рукой, ни своим ртом. Энергично и сильно толкается в меня, упираясь вытянутыми руками в матрас по обе от меня стороны, порывисто и тяжело дышит и только шире раздвигает собственными коленями мои ноги. Я обхватываю ладонями его бедра, скольжу на упругую задницу, царапая и лаская безупречную кожу. И только сильнее изгибаюсь, прикрывая глаза от экстаза, чтобы сделать проникновение еще глубже, еще чувственнее.
Мой мастер действует как шторм. Как чертов ураган. Он обрушивается на меня снова и снова, заставляя от напряжения метаться по кровати, трясти головой и стонать. Бесконечно много и протяжно стонать, от чего очень скоро я захожусь в кашле. Но толком не обращаю на него внимание, а лишь пытаюсь инстинктивно сдержать и его, и крики: закусываю губу или ладонь и слизываю проступившую кровь.
Как же он силен, мой мастер… Как неудержим и порывист! Его достоинство ходит во мне, как поршень в двигателе! Зажигает меня изнутри и плавит, превращает в масло и скопление такого количества жидкости, что, я уверена, простынь подо мной уже давно промокла насквозь.
Но я принимаю все его толчки с жадностью и благодарностью. Вскидываю бедра, чтобы обхватить и ногами торс алхимика. Прижимаюсь к нему, изогнувшись в пояснице и почти вставая на мостик, и льну только сильнее, будто стараясь раствориться.
Я потом и вовсе подтягиваюсь и впиваюсь в жесткие губы поцелуем. Неожиданно мастер отвечает. И именно это подводит меня к долгожданной разрядке.
Мне не нужно дополнительное стимулирование клитора. Поцелуй и язык мастера в моей рту - вот что, соединяясь с мощными точками, вызывает во мне ту самую пульсацию, которую чувствует и мужчина своим членом из-за сокращающихся внутренних мышц. Он тоже стонет, и я проглатываю эти стоны, как живительный напиток. И в итоге содрогаюсь всем телом, кончая. Запрокидывая голову и крича - долго и надрывно, впиваясь ногтями в толкающиеся бедра. Дрожу всем телом. Сильно, метаясь из стороны в стороны и все норовя случайно соскользнуть с огненного члена. Кричу, переживая волну судорог за волной, всхлипывая от сильнейшей пульсации внизу живота и чуть не плачу.