- А ты разве не знала? Магистр Салазар ушел. Теперь алхимию у всех курсов буду принимать я.
- Я напишу на вас жалобу! Сразу в королевскую прокуратуру!
- Бесполезно. Я обвиню тебя в клевете. И тогда одним отчислением ты не ограничишься.
- Я… я…
Я уже задыхалась. И вот-вот была на грани обморока.
- Не распыляйся понапрасну, птичка, - мастер Твилла посмотрел на меня с жалостью и уже знакомым пренебрежением, - Зря только силы потратишь. Просто смирись. До завтра, сэрра Тан. И можете даже опоздать. Я придумаю для вас отличное наказание, от которого сам получу ни с чем ни сравнимое наслаждение.
Почему я не умею падать в обмороки по заказу? Так хотелось сейчас упасть в благословенную тишину и темноту и больше никогда-никогда не видеть это развратное чудовище…
19
В спальне мастера Твиллы. Настоящее
Мужчина толкается. Потом снова и снова. И при этом так внимательно вглядывается в мое лицо, склонившись низко-низко, что это смущает, и я отворачиваюсь. Но цепкая ладонь мастера, снова обхватившая мое лицо, возвращает его в исходное положение.
- Не отводи глаз, - сурово приказывает он тихо, прекрасно зная, какой эффект это на меня производит. Но ему нравится считывать эмоции. Нравится заставлять испытывать стыд и неловкость. А после отката, который всегда приходит после оргазма, они ощущаются особенно остро и ясно.
Наверное, он опять пытается провернуть свой излюбленный фокус. Хочет, чтобы я потерялась в нем… В его душе… В его собственным эмоциях… И я, в общем, совершенно не против. Мне это даже нравится. Вот только…
Боги, как же это смущает!
Хорошо, что очень скоро смущение проходит под натиском его движений и толчков. Я снова чувствую жар от глубокого проникновения и сладкую пульсацию, пронзающую все тело. Я послушно раскрываюсь перед ним и порывисто царапаю ногтями мускулы напрягшейся спины. И, разумеется, совершенно не могу сдержать всхлипывания от каждого глубокого толчка, отзывающегося в моем теле сладкими судорогами.
Кажется, наше соитие длится бесконечно. Не меняя позы, мастер все двигается и двигается, то наращивая темп, то замедляясь. То покрывая мое лицо неожиданно легкими и мягкими поцелуями, то порывисто вгрызаясь ртом в ноющую грудь.
Я совсем теряю ход времени и последние силы. Могу только тихонько скулить и шумно вздыхать от каждого движения. Еще то и дело запрокидываю голову и закатываю глаза. Чувствую себя, как на волнах. Они то подбрасывают меня вверх, то опрокидывают вниз. Крутят в водовороте. Возносят на вершину. И снова сбрасывают в глубины безумной пучины.
Но на этот раз я не молю о пощаде. И хотя внутри всю саднит и ноет, я нахожу в этом своеобразную прелесть. Мое тело доставляет удовольствие мастеру. И меня это вполне устраивает.
И когда он кончает - бурно, шумно и невероятно мощно, пронзая меня с такой силой, что, кажется, еще чуть-чуть, и он просто порвет меня, - я тону в калейдоскопе экстаза, судорожно вцепившись в мужской торс, будто утопающий - в плот. И с наслаждением обнимаю вспотевшее тело, которое обрушивается на меня подобно обжигающей лавине.
Я остро ощущаю его жаркое семя и пульсацию члена внутри меня. Мастер не торопиться покидать мое разомлевшее тело, и мне дороги эти минуты. Я не чувствую никакого дискомфорта из-за мужской тяжести на мне и наполненности внутри. Наоборот - мне сладко и неожиданно спокойно. И это состояние… Оно до странного приятней, чем то, что возникает после моего обычного оргазма.
А ведь я сейчас не кончила. Просто не смогла после предыдущего безумного экстаза. Но удовлетворенности при этом все равно - хоть с миром делись.
Но в какой-то момент мужчина приподнимается и переворачивается на спину. К этому времени его дыхание уже выравнивается, а сердцебиение успокаивается. Я прижимаюсь к горячему мужскому боку и тихонько млею, ведь мастер не отталкивает меня. Я кладу свою ладонь на его грудь и рассеянно глажу. И снова - мастер стоически переносит мои прикосновения и даже обнимает за плечи. И это… жутко приятно.
- А теперь спи, - приказывает он спокойно и строго. Будто называет страницы учебника, которые необходимо открыть для конспекта.
- Но мне надо вернуться в свою комнату, - говорю я рассеянно, не прекращая выводить узоры на гладкой белой груди с тонкими линиями мышц. Мастера нельзя назвать крупным и мускулистым, скорее наоборот - он худощав. Но жилист. Ни грамма жира. Но и развитой мускулатуры не имеет.