А как местер намывает мою грудь… Мм… Это и вовсе что-то невообразимое. Совсем не мягко, но и не жестко - в самый раз. И почему-то уделяя особое внимание местам под полушариями, где кожа очень чувствительная и трепетная.
А ступни? Каждый пальчик мужчина трет и вымывает, подняв меня изначально на ноги. Сам-то он на коленях стоит и его дыхание опаляет низ живота, находясь в опасной близости от моей промежности. Очень так… порочно… Заманчиво…
Поэтому, когда мытье таки перерастает в нечто куда более интимное и сладкое, я не противлюсь. И послушно позволяю отставить одну свою ногу в сторону, чтобы раскрыться и продемонстрировать покрасневшие от жара складочки.
А когда мастер накрывает их своими губами…
Ох…
Я сладко всхлипываю и пошатываюсь. И лишь ладони мастера на моих ягодицах не позволяют мне сползти вниз. Они держат меня крепко и уверенно, заставляя полностью довериться самому необыкновенному на свете мужчине и искусному любовнику.
Боги, что же творят со мной его губы… Я изгибаюсь и бесстыдно стону и мой голос резонирует от стен ванной комнаты, оглушая и подкашивая. А мужской рот вбирает в себя клитор и влагу, язык щекочет и обводит чувствительные складочки и проникают в тугую щелочку, щекоча и дразня. Возбуждая. Даря сладкое и неописуемое наслаждение.
А я… Я хватаясь пальцами за длинные влажные волосы… Теснее прижимаю голову к своей промежности… И готова на все, что угодно, лишь бы мой мастер не останавливался…
- Авид… - против воли выдыхаю я перед тем, как яркий оргазм накрывает меня с головой и взрывается фейерверком в голове и перед глазами.
Губы, порхающие по мне, неожиданно замирают. Но процесс уже запущен. Меня трясет и скручивает, возносит на вершину экстаза и снова роняет вниз. В саму преисподнюю.
Но мне не страшно. Ведь надежные руки мастера удерживают меня и мягко опускают. Прижимают к крепкой груди мужчины и поглаживают.
- Ты назвала меня по имени? - неожиданно спрашивает меня мастер, прижавшись губами к самому уху.
Не сразу понимаю смысл вопроса, но… Поняв и осознав, мгновенно заливаюсь краской. И утыкаюсь лбом в плечо мастера, скрывая свое лицо.
Ой…
-Я… не специально, - чувствуя себя жуть как виноватой, бормочу я еле слышно.
- Не волнуйся. Я не против. Мне даже понравилось, - мастер успокаивающе оглаживает мои плечи. А потом удовлетворенно хмыкает. - И, кстати. Разве то, что ты только что снова кончила, не доказывает, что ты готова снова и снова принимать нашу с тобой близость и получать удовольствие?
- Твою мать, мастер, - чувствую, что вот-вот готова разреветься, - Не говори таких смущающих слов… Мне и так стыдно…
- И потому, что тебе стыдно, я буду говорить это снова и снова, - мастер вдруг смеется - тихо и хрипло, - Ты так забавно краснеешь!
- Ты же не видишь, что я краснею, - говорю я смущенно, сильнее прижимаясь лицом к коже любовника.
- О, девочка… Мне не нужны глаза, чтобы знать и видеть, что с тобой, сладкая, происходит…
Лучше бы он этого не говорил… Хотя… Дело не только в том, что мастер говорит… То, как он говорит, действует на меня куда сильнее…
- Ненавижу тебя, мастер, - в сердцах стону я, крепко обнимая руками голову мастера, - О, знал бы ты, как я тебя ненавижу…
- Что я знаю точно, как это то, что у тебя совершенно не получается врать.
- Я не вру…
- Ну конечно… Не врешь. Разумеется…
Смешок, с которым мастер произнес это, был беззлобным и не издевающимся. Он не обидел меня совершенно. Но я все равно грустно вздохнула, позволяя себе полностью расслабиться в объятьях мастера.
В конце концов, именно руки мастера, как ни странно, казались мне самым безопасным на свете местом. Теплым… Уютным… И полным спокойствия.