А когда гонцы по всему миру начали приносить известия о том, что из горных расщелин вдруг стала сочиться тьма, живая, как вдовий туман, было уже поздно. Ни люди, ни дисперы не знали, ни как пороться с Тьмой, ни как одолеть монстров, ею порождённых. Их назвали Детьми Ночи, ибо вышли они из Тьмы.
Города и целые королевства падали под их натиском один за другим, пока не осталась одна лишь Иллария — великое королевство, воздвигнутое дисперами девять веков назад, когда завершилась Бархатная Война. Королевство, в основе которого лежала магия было первым, кому удалось дать отпор чудовищным тварям, но за первым ударом последовали и другие, и вскоре людям и дисперам Илларии пришлось отступать.
Теперь же от былого могущества не осталось и следа, Иллария из огромной державы превратилась в крошечный островок жизни, окруженный магическим Барьером, и переполненный настолько, что прокормить народ хоть как-то можно было, лишь добывая еду за пределами Барьера, в тех землях, которые так быстро отвоевали чудовищные Дети Ночи.
Но караваны Добытчиков, выходящие за пределы теперешнего королевства, были лёгкой добычей для порождений Тьмы, а потому их нужно было защищать. И эту миссию взял на себя орден Стражей. Стражи сопровождали караваны на каждой вылазке, оберегая их от Детей Ночи, пока Добытчики охотились и собирали ресурсы в местных лесах.
Куда более сложная задача лежала на плечах Охотников. Стремясь прокормить голодающие окраины Илларии, Добытчики обирали леса быстрее, чем те успевали восстановиться, а потому каждый новый караван уходил всё глубже, всё дальше от Барьера. Но сперва туда отправлялись Охотники, дабы очистить лес от рыскающих там Детей Ночи. Трудно представить себе более опасную работу, ведь это фактически была охота на саму смерть.
Но даже так, стараний Охотников и Стражей было недостаточно, караваны продолжали пропадать, Добытчики, да и те, кто защищал их, всё так же часто погибали от лап Детей Ночи, а жителей Илларии, не дожидавшихся долгожданного пополнения запасов провизии, забирал голод.
******
Гарнизон Охотников раскинулся неподалёку от Зирона. Посеревшие от пыли палатки тянулись вдоль магического барьера, освещавшего округу слабым красновато-оранжевым светом. У той палатки, что была выше и чище остальных, плясало зелёное пламя костра. У каменного кострища лежало несколько грубо отесанных брёвен, уже успевших высохнуть и потрескаться. Когда-то они были стволами деревьев, а теперь служили примитивным подобием скамей, лишь одна которых теперь была занята.
Одинокий Охотник сидел спиной к палаткам, задумчиво глядя на огонь. Изумрудно-зелёные языки пламени отражались в фиолетовых глазах человека, придавая взгляду зловещий окрас. Он был высок и сухощав, а уставшее лицо, освещенное пламенем костра, казалось особенно бледным, почти призрачным. А рядом с ним на бревне лежала раскрытая книга, настолько старая, что текст во многих местах был стёрт, а страницы, казалось, готовы рассыпаться в прах от любого прикосновения.
Заслышав впереди шорох, он поднял глаза.
— Ты поздно, Тиса, — сказал он в темноту. — Что задержало тебя на этот раз?
Из темноты вышла молодая диспера, чью голову венчали длинные острые уши, лишенные шерсти. В руках она держала приличных размеров рульку. Щурясь и стараясь не смотреть на пламя костра, она села на соседнее бревно и положила добычу рядом с собой. Кусок мяса привлёк к себе мимолётный взгляд Охотника.
— Гонялась за ворами, — небрежно ответила девушка, её длинные уши постоянно двигались, стараясь уловить каждый звук.
— Снова? — вздохнул Охотник. — Думаешь, от того, что ты за ними бегаешь, их станет меньше?
— Нет, — пожала плечами девушка. — Но, когда я их убиваю, их действительно становится меньше.
— Тиса, — новый вздох Охотника был полон печали. — Мы должны оберегать жителей города, а не убивать их за воровство.
— Я прикончила того, кто убил невинную девочку за кусок мяса, — раздраженно ответила Тиса, косясь на лежащую рядом рульку. — И убил бы ещё многих, но теперь этого не случится.
— И всё же подобные поступки не делают тебе чести, — продолжал Охотник.
— Вот что не делает нам чести, — огрызнулась диспера и бросила что-то под ноги Охотнику. — Узнаёшь, Вардан?
Вардан опустил глаза, на земле лежал арбалетный болт с наполовину растворившимся наконечником из ярокамня. Необычное серебристое оперение подчёркивало его редкость.