Он лежал на земле невдалеке от успевшего погаснуть костра и смотрел на звёзды. Вопреки ожиданиям, созерцание бездны, сверкающей мириадами огней, ничуть его не успокаивало. Сияют себе и сияют, как звёзды могут ему помочь? Разве что, если только одной из них не вздумается упасть прямо на лагерь охотников, навсегда прекратив его злоключения.
Потревоженный шорохом, Яан приподнялся и увидел Тису. Диспера покинула палатку и теперь присела на бревно у кострища. Сам не зная зачем, Яан встал и присел на то же бревно, но на всякий случай, отодвинулся от Тисы как можно дальше. Та не обратила на него никакого внимания, лишь повела ухом и продолжила ворошить палкой тлеющие угли. Когда кострище вновь засияло зелёными всполохами пламени, палка полетела в огонь. В лагере, освещённом холодным серебристым светом Луны Рины, стало немного светлее.
— Почему ты соврал? — не поворачиваясь к Яану, спросила Тиса.
Мальчик посмотрел на неё с удивлением, тон дисперы намекал на то, что она не особо ждёт ответа.
— О чём? — неохотно ответил Яан.
Привычка отвечать вопросом на вопрос казалась ему весьма полезной.
— О Юратике, — так же, не оборачиваясь, спросила Тиса. — Проклятый ледяной остров. Не важно, ходишь ты по воде, летаешь или плаваешь как рыба — вечно бушующее Пенное Море не преодолеть никому...
— А ты образованная, — слегка прищурившись, ответил Яан в своей обычной манере.
— Ты ожидал другого? — в голосе Тисы читалось удивление. — Я не...
Её речь прервал отдалённый вой одинокого ульгарла. Их слышали каждую ночь, но в этот раз вой был несколько иным — в нём слышались тоска и горе, словно животное оплакивало собрата, растерзанного Детьми Ночи. Яан невольно вслушивался в этот звук, гадая, о чём же на самом деле скорбит животное, но другой, более громкий вой, раздавшийся практически над ухом, заставил мальчика встрепенуться от пробирающего до костей ужаса и свалиться с бревна на землю. Это выла Тиса… Высоко задрав голову и прижав к голове звериные уши, она ответила на плач лесного зверя воем, полным сочувствия и сострадания. Завороженный и напуганный, Яан не сводил глаз с девушки. Закончив наконец свою песню, Тиса опустила голову, глаза молодой дисперы были мокрые от слёз. Казалось, ей не были нужны слова, чтобы понимать...
— Да сколько можно?! — откуда-то сзади раздался гневный, слегка хрипловатый возглас. — Ты дашь нам спать, или нет?!
Тиса и Яан обернулись почти синхронно, из крайней палатки вышел ещё один Охотник и быстрым шагом направился к ним. Когда свет костра осветил его лицо, Яан изумился, обнаружив, что Охотник, разгневанный воем Тисы, на самом деле был женщиной. Она была чуть ниже и намного старше Тисы, и, как и Вардан, была человеком. Коротко остриженные волосы уже тронула седина, а взгляд серебристо-серых глаз выражал явное недовольство.
— Ты так и будешь подвывать каждой лесной твари? — посмотрев на дисперу сверху вниз, спросила женщина, а затем её взгляд упал на Яана. — А это что такое?
Она оценивающе смотрела на мальчика, скользя взглядом по его телу, и с каждым мгновением на её лице проявлялось всё большее отвращение.
— Нечистый! — презрительно плюнула она. — Я думала, что эту изврать перебили ещё девять веков назад...
Эти слова, грубо брошенные незнакомкой в его адрес, наполнили его слова слезами, а в груди зажглась ярость. В голове проскользнула мысль о том, чтобы сбежать, но Тиса, каким-то образом это ощутившая, дала понять, что поводок с него никто не снимал.
— Теперь он с нами, Мара, — ответила Тиса недовольным тоном. — Так что...
— Нечистого в охотники? — воскликнула Мара. — Дожили...
Нечистый... Это слово хлестнуло Яана как кнут погонщика, жестокое напоминание о том, что куда бы он не пошел, даже сейчас, когда Линар на краю гибели, ему всё равно не будет места среди других. Сколько грязных слов он слышал в свой адрес, и сколько услышит ещё? Нечистый, проклятье, изврать, даже дисперы не упускали возможности его оскорбить, считая своим долгом унизить того, над кем и так поиздевалась мать-природа.
— Оставь его в покое, — процедила Тиса, вставая. — Он такая же диспера, как и я...
И вновь в памяти Яана вспыхнули картины мрачного прошлого — того, что было до Илларии. Он надеялся, что это королевство подарит ему долгожданный покой, но увы... Такие как он были ошибкой, продуктом чудовищных преображений, после Всплеска затронувших не только флору и фауну, но и диспер, когда-то рождённых Чёрной Богиней Эрилли.
— Как знаешь, Тиса, — Мара всё же отступила, не желая продолжать бессмысленный спор. — Детям Ночи плевать, настоящая ли он диспера, подохнет в первом же походе.