Сердце сжималось в груди, заставляя Ады испытывать невыносимую боль. Задыхаясь от боли и гнева, она впивалась ногтями в постель сестры ещё сильнее. Время не притупило её боль, не затянуло её душевные раны, не залечило дыру в сердце от потери сестры и любимого мужчины.
— Доченька моя. — потянувшись к Адель, чтобы обнять её, произнесла женщина.
— Не смей меня трогать, мама… Не смей! — убирая от себя руки матери, говорила девушка. — Всё могло бы быть иначе, если бы я послушала Максима, а не тебя. У меня могла бы быть семья, был бы ребёнок, меня бы любили…
— Но тогда Идиль была бы несчастна, она не смогла бы жить.
— А сейчас она счастлива? Максим любит её? — спросила Ада.
— Он хотя бы просто рядом с ней, она живёт тем, что любит его.
— Но любит ли он её? Любит?
Адель все эти годы интересовал этот вопрос, с этим вопросом она засыпала по ночам и просыпалась по утрам. Её сердце до сих пор учащенно билось при виде Максима и влечение спирало грудь, не давая дышать.
— Они счастливы, дочка. Живут как обычная семья, работают, воспитывают ребёнка.
— Значит, они те, кто не относятся к поговорке на чужом несчастье, счастья не построить. У них по всей видимости получилось стать счастливыми на пепелище моей любви. За что вы так со мной, мам?
— Прости меня, родная моя… Прости…
— Ты считаешь, что это возможно? Возможно ли простить предательство? Ты же не простила! Мам, ты не смогла простить отца за то, что он сделал, выгнала его из дома, а меня просишь простить. Как это возможно, скажи мне… — напоминая матери о её боли, когда ей изменил отец, спрашивала Ада.
Адель не хотела причинять ей боль, она лишь хотела достучаться до её совести напоминая ей о боли предательства, которую пережила и она в прошлом. Смотря на накатившие на глаза слезы матери, она понимала, что её сердечная рана ещё кровоточит.
— Не простила… Не смогла простить твоего отца… — сквозь слезы, отвечала женщина.
— Тогда как ты просишь меня простить тебя? Как ты осмелилась просить у меня прощение? Меня предал любимый, меня предала родная сестра, но и этого было мало, меня предала и мать. Единственный человек в этой ситуации, к которому я пришла в слезах, с которой поделилась болью, надеясь, что меня поймут, но нет… И ты меня предала! Вместо того, чтобы отчитаться Идиль, прогнать Максима из нашей жизни, ты прогнала меня! Прогналa родную дочь и оставила в вашей жизни этого предателя… Неужели тебе ни разу не было стыдно? Неужели ты не просыпалась ночью в слезах? Не спрашивала у тишины где и как сейчас твоя дочь? Ты вообще меня любила? — не в силах больше сдерживать рвущуюся из груди истерику и крик, спрашивала Адель.
— Прости меня… — стонала женщина, падая перед дочерью на колени, моля её о прощении.
— Что ты за мать такая? Как можно выбирать между своими детьми? — продолжала спрашивать девушка.
— Я тебя умоляю… Прости меня, дочка…
— Проси прощение не у меня! За свои грехи ты будешь отвечать перед богом…
Ада обхватила мать за плечи, поднимая с колен. Она не хотела, чтобы перед ней извинялись, только чтобы поняли её боль. Смотря в глаза матери, Адель видела боль, видела раскаяние, но от этого ей не было легче, от этого её боль не прошла.
— Я так виновата перед тобой! Я даже звонить тебе боялась всё это время… Только молила бога, чтобы у тебя всё было хорошо, чтобы ты была здорова. — говорила женщина, вытирая слезы.
— Ты тогда испугалась за Идиль, я это понимаю… И я боялась, что она с собой что-то сделает, но ведь и мне было больно. Ты даже не представляешь как больно мне тогда было… Уезжала из Озерного, я пообещала себе, что никогда сюда не вернусь, что ни за что на свете не приеду домой… — Адель больше не могла держать в себе боль, которая рвалась наружу потоком слов.
— Почему вернулась? — смотря на дочь, спросила женщина.
— Потому что люблю свою сестру… Не смотря ни на что люблю её. Помнишь, в детстве я защищала её от всех, дралась с мальчишками во дворе, когда они обижали её? Я хотела ненавидеть её, но не смогла… Даже после всего того, что случилось, я всё равно её защищаю.
— Операция прошла успешно. — войдя в палату и тяжело вздохнув, сказал Максим.
— Как сейчас Идиль? — спросила Ада, смотря на мужчину.
— Ещё в операционной. Скоро её привезут в палату, её состояние ухудшилось, но мы делаем всё, что в наших силах.
— Я съезжу в банк и сниму деньги, на лекарства, которых нет в больнице. Можешь заказывать всё, что необходимо, я всё оплачу. — подходя к двери, сказала девушка.