— Я тогда работала в приемном отделении неотложной помощи, — с улыбкой объяснила Эшли. — Эрика попросила у меня телефончик, ну я и записала его ей прямо на гипсе.
— И он так и не выбросила эту вонючую штуку, когда ее наконец с нее сняли, — добавила Дрю.
Эрика пожала плечами. — Я не смогла с ней расстаться.
Пока Жаклин засыпала Эрику вопросами, Эшли поглядывала на Алекс, которая сосредоточенно слушала Эрику. За эти годы Алекс хорошо над собой поработала. В прошлом остались длинные патлы, теперь ее каштановые волосы были на тон темнее и доставали до плеч. Длинные, обтянутые джинсами ноги она вытянула вперед и скрестила в лодыжках. И она все время то сводила, то разводила ступни, явно нервничая. Почему-то от этого Эшли почувствовала себя лучше.
Эшли оглядела остальных и сделала вывод, что все они тоже красят волосы. На седину не было даже намека. Каждая делала, что могла, чтобы выглядеть молодо. Им еще в юности вбили в головы, что имидж нужно поддерживать всегда. И привычка эта до сих пор была жива.
— А у нас есть видеозаписи, — услышала Эшли голос Шанталь, отвлекший ее от внутренних размышлений.
— Видео? — Эшли посмотрела на Шанталь.
Шанталь подошла к шкафчику, висевшему на стене рядом с широкоэкранным телевизором. — Вот эта лучше всех, — она вытащила видеокассету и сунула ее в плеер. — Тут наш быт, ну и какие-то концертные съемки.
— Черт, — тихонько выдохнула Эшли.
Эрика весело пихнула ее в бок.
— Это не может быть страшнее тех детских съемок, которые мои родители так любят тебе показывать.
— По крайней мере, ты их хоть сама видела, — Эшли закрыла лицо руками, когда на экране замельтешили первые кадры.
— Мы в автобусе. Снова в этой чертовой машине, — пропела Алекс, бренча на гитаре. — И на следующей стоянке я точно пробью ему шины!
Что-то похожее на полусъеденный сендвич с запеченным сыром влетело в кадр и ударило ее по голове; камера развернулась туда, где сидели и до истерики ржали Жаклин и Эшли. Потом изображение исчезло.
В следующем эпизоде группа грузилась в автобус уже после концерта. Все были мокрые от пота и усталость читалась на их молодых лицах. У Жаклин верхняя губа была разбита и напухла. Она отвернулась от камеры. Шанталь остановила пленку, и все девушки из группы «Версаль» взорвались хохотом.
— О боже, это было так бездарно! — Жаклин даже покраснела. — Я не рассчитала расстояние и вмазалась лицом в микрофон. Прямо звездочки увидела.
Вики подняла палец.
— Прошу заметить, она не взяла ни одной неверной ноты. Выдержала до конца песни.
Шанталь снова пустила пленку. Они с Вики пристроились в уголке и спали, обнявшись.
— Мы были просто детьми, — покачала головой Шанталь. — Я думаю, мы все в том туре могли вповалку проспать сутки напролет.
— Тогда это было классно, — сказала Жаклин. — Мы были сами по себе, и никакой ответственности.
— И у нас было нечего есть, и мы разъезжали в этой старой колымаге, ютясь между инструментами и звуковым оборудованием, — Шанталь снова остановила плеер. — И Алекс покусала крыса, когда мы играли в баре в Пенсаколе.
— Не самое лучшее воспоминание, — Алекс сморщила нос от отвращения, — и, кстати, это был чихуахуа.
— Тогда все точно было проще. Мы могли быть извращенками, и всем было плевать, — Шанталь снова пустила пленку.
Камера показала закрытую дверь, в кадре появилась рука и повернула дверную ручку. Голова Алекс дернулась навстречу камере, и она подняла руку, чтобы заслонить объектив, но все увидели, как голая по пояс Алекс оседлала талию женщины, на которой было надето и того меньше.
— Застали на месте преступления, — рассмеялась за кадром Шанталь.
— Выключи! — Алекс вскочила со своего места у камина. Группа взорвалась смехом, когда она погналась за Шанталь по комнате и вырвала пульт у нее из рук. — Кто-нибудь вообще есть хочет? — спросила она, краснея. — Я так думаю, пора ставить бургеры на гриль.
Алекс, которую Эшли знала прежде, и глазом бы не моргнула, попав в такую неловкую ситуацию. Она отлично помнила, как часто Алекс пускалась в сексуальные приключения, и ей было плевать, кто это может увидеть. А теперь она стояла и яростно тыкала в кнопки на пульте, пытаясь вырубить плеер, и ее лицо и шею заливал здоровый румянец. Эшли с удивлением обнаружила, что смеется вместе со всеми. Было время, когда ей было бы больно увидеть это зрелище, но теперь все прошло.